Однако просыпаюсь я одна. И… окружена подушками. Одна спереди, другая сзади, заключая меня в клетку.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться и с боем выбраться оттуда.
В это время Кип возвращается в спальню, одетый в клетчатые пижамные штаны с низкой посадкой, демонстрирующие его пояс Адониса, впечатляющий пресс и мышцы.
В руках он держит две кофейные кружки, на одной из которых балансирует тарелка.
Быстро выбираюсь из-под одеял, чтобы сесть, и нетерпеливыми пальцами тянусь за тарелкой и кружкой.
Кип знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что мне нужен кофе, как только я проснусь, но также и то, что я не могу выпить его натощак без рвоты, хотя моя утренняя тошнота в основном прошла. На тарелке тосты с апельсиновым джемом.
Он не готовил для меня тосты – с этим я справлялась сама, – но, тем не менее, он знал, что мне это нужно. Он наблюдал за мной гораздо пристальнее, чем я думала.
— Спасибо, — говорю, уже хватаясь за тост, чтобы запихнуть его в рот и быстрее добраться до кофе.
Кип ничего не говорит. Он также знает, что я не люблю болтать с утра.
Он относит свой кофе в ванную, где я слышу, как включается душ. Я начинаю медленно просыпаться, сначала поев, а затем выпив кофе.
Позже Кип выходит с полотенцем, обернутым вокруг бедер, с волос все еще капает вода.
— Почему мужчины никогда не могут нормально вытереться после душа? — бормочу я.
Он не идет к своему комоду и не начинает одеваться, что меня разочаровывает. Я хочу посмотреть, как упадет полотенце. Вместо этого он подходит и садится на мою сторону кровати.
— Потому что этот мужчина знает, что в его постели сексуальная обнаженная женщина, и он не знал, будет ли она там, когда он вернется, — говорит он, бесстыдно трахая меня глазами.
Мою кожу покалывает. Признаюсь, как бы сильно я ни восхищалась своим меняющимся телом, я стесняюсь. Я полагалась на свою сексуальную привлекательность большую часть взрослой жизни.
Не знаю, осталось ли это. По словам Кипа, да.
— Ну, я не могла выбраться отсюда, ты обложил меня подушками, — сообщаю ему. — Зачем?
— Ты не должна спать на спине, у тебя двадцать недель.
Приподнимаю брови.
— Это спорное утверждение, — отвечаю я. — И откуда, черт возьми, ты вообще это знаешь?
Кип кивает в сторону.
Моргаю, глядя на его прикроватный столик, или, точнее, на стопку книг на его прикроватном столике.
Стопка книжек о детях.
Я протягиваю руку и хватаю ближайшую, прищурившись на обложку.
— Чего ожидать, когда ждешь ребенка, — говорит Кип. —Может быть, и клише, но классика.
Перевожу взгляд с него на книгу.
— Ты же знаешь, что они сняли фильм, верно? — машу перед ним книгой.
Он усмехается.
— Да, я в курсе. Обязательно посмотрю. После того, как закончу книгу, конечно. Книга всегда лучше фильма, — он подмигивает.
По моему телу разливается тепло.
Вернулось чувство безопасности.
— Хорошо, — говорю я, приподнимаясь, чтобы встать с кровати.
Кип спешит мне на помощь.
Я отмахиваюсь от него.
— Я способна сама встать с кровати, — огрызаюсь я. Но мне еще предстояло привыкнуть к гипсу и животу.
— Прошлая ночь ничего не изменила, — говорю я, вставая. Затем смотрю на его торс, все еще влажный. Воспоминания о прошлой ночи обрушиваются на меня и мою киску.
— Ну, теперь мы трахаемся, — решаю я тут же. Сначала думала, что прошлая ночь будет одноразовой – или трехразовой, если конкретнее, – но у меня еще оставалось восемнадцать недель, и есть подозрение, что гормоны будут только усиливаться. К тому же, этим утром я чувствую себя лучше, чем когда-либо.
Губы Кипа приподнимаются, в его глазах смесь дразнящего и эротического голода.
Мое тело реагирует на простой взгляд.
— Просто трахаемся, — добавляю я, игнорируя похоть.
Чувствую влажность между ног. — Мы не вместе или что-то в этом роде.
Его губы растягиваются шире.
— Мы женаты, — напоминает он.
— Мы не вместе, — на этот раз произношу я тверже. — Только секс. И больше никаких совместных снов.
Почувствовав себя немного увереннее, выхожу из комнаты и направляюсь в свою спальню, захлопнув дверь.
***
Нора запретила мне работать в пекарне, хотя я в основном оправилась от несчастного случая. Да, у меня были порезы и ушибы, ребра слегка побаливали, и на мне все еще дурацкий гипс. Это должно было затянуться как минимум на несколько недель.
И все же моя лучшая подруга слышать не хочет о том, чтобы я приходила не как клиент.
Я бы попыталась спорить с ней и дальше, но знала, что даже если переспорю ее, то Кипа точно нет. Он перешел в режим сверхзащитника, и в эти дни я не могу поднять ничего тяжелее кружки.