— Я уже замужем, — напомнила я ей. — И не смогу еще раз выйти замуж за мужчину ради грин-карты… надеюсь.
Не то чтобы мы были в безопасности после встречи, и наш адвокат сказал, что все прошло хорошо. На самом деле они почти не задавали вопросов. С другой стороны, я вошла с маленьким животиком и мужем, который не мог оторвать от меня своих рук.
Но мы все еще ждали официального одобрения. Для того, чтобы остаться в стране на неопределенный срок, нужен целый процесс. Но я сказала себе, что разберусь с этим… позже. Независимо от того, как Кип вел себя сейчас, нет никакой гарантии, что так будет продолжаться вечно.
— Нет, — твердо сказала Нора. — Это поможет, — она снова постучала по бумаге. — Владение частью бизнеса в США — это прочная связь. И это шаг к обеспечению будущего для себя. И для нее, — она кивнула на мой живот.
— Я не могу так поступить с тобой, — сказала я дрожащим голосом. — Я не приму это от тебя.
— Ты ничего у меня не отнимаешь, — ответила она. — Ты делаешь мне величайший подарок. Я хочу, чтобы моя лучшая подруга жила и работала со мной до конца дней, чтобы наши дети росли вместе… чтобы мы создали нашу собственную семью.
Она ударила ниже пояса. Вовлекла в это детей. Вовлекла семью.
Она, Тина, Тиффани, Каллиопа — черт, теперь даже Роуэн — они были моей единственной семьей. Не говоря уже о Дейдре, которая звонила мне минимум раз в неделю, ежедневно писала смс и постоянно присылала чтонибудь для ребенка.
И Кип.
Гребаный Кип.
Мой муж.
— Подпиши контракт, Фиона, — мягко попросила Нора, протягивая мне ручку.
Я посмотрела на свою лучшую подругу, ручку, контракт.
Я так хотела быть независимой. Самой устроить свою жизнь.
Спасти себя. Потому что не хотела, чтобы мужчина спасал меня.
Особенно Кип.
И не подозревала, что это может сделать кто-то другой.
Моя лучшая подруга.
Что еще я могла сделать?
Я подписала контракт.
***
— Можно спросить? — сказала я, когда Кип растирал мне ноги.
Это была вечерняя рутина. Фильм или сериал на телеке, я ем мороженое, Кип растирает мне ноги.
Так по-домашнему, но мне чертовски нравилось. Мои ступни нуждались в этом, как и лодыжки. Эти чертовы штуки опухали, как ничто другое. Бу покоился на выпуклости моего живота, на его любимом месте.
Он легко вписался в нашу жизнь и был любимым членом семьи.
Я видела опасения Кипа, когда привела его домой, которые остались невысказанными, потому что ему не нравилось выводить меня из себя, потому что он не знал, разозлюсь я или заплачу. Он ненавидел, когда я плакала.
Я также задавалась вопросом, имел ли Кип что-то против кошек, потому что они не поддерживали статус альфасамца. Вероятно, он хотел собаку, как у Роуэна. Я подумала, что такого питомца я бы тоже хотела. Единственная причина, по которой я никогда не заводила домашних животных, заключалась в том, что я знала, что мое время в стране ограничено, и у меня не могло быть ничего постоянного.
Технически я не могла быть уверена в своем пребывании в этой стране даже сейчас. Но мы с Норой зашли в зоомагазин за кормом для ее собаки, увидели Бу и потеряли всякий рассудок. Ему просто пришлось пойти с нами домой. Конец истории.
Кип потянулся за пультом, чтобы поставить на паузу и уделить мне все свое внимание.
— Можешь спрашивать меня о чем угодно, — сказал он своим обычным приятным тоном.
Хотя большую часть времени он был сговорчивым, это не означало, что мы не ссорились. Еще как ссорились. Почти ежедневно.
В основном, он чрезмерно опекал меня или говорил, что делать, а я говорила, что он не может указывать мне.
Почти все эти ссоры заканчивались сексом. И я выиграла большинство из них.
Я съела последнюю ложку мороженого, затем положила пустую упаковку на столик рядом с диваном, прежде чем снова переключить свое внимание на Кипа.
Наверное, это была плохая идея — поднимать тему, над которой я размышляла уже некоторое время. Вероятно, лучше сохранить непринужденность, не раскачивать лодку, не пытаться нырять слишком глубоко. Ведь, если я задену за живое, сделаю все слишком серьезным, — один из нас отступит. Или мы поругаемся понастоящему, а не просто для прелюдии перед сексом.
Но я не из тех, кто делает что-то, исходя из того, хорошая это идея или нет.
— Ты извини за мое невежество или за то, что я оскорбляю твое чувство национальной гордости, патриотизма или чего-то еще, —сказала я, поглаживая Бу. — Но я не понимаю, зачем ты это сделал.