Любой серьёзный результат исследований в области заучивания страннее другого. Задумаемся: если человек запоминает с первого предъявления 6 - 7 знаков, то сколько предъявлений ему нужно, чтобы запомнить 12 таких знаков? Казалось бы, из общих соображений, достаточно 2 - 3 предъявлений: мол, в первый раз запомнит 6 знаков, во второй раз – еще 6 и разве потребуется ещё одно предъявление на всякий случай. Ответ совершенно неверен! Еще Г. Эббингауз в опытах над собой показывает, что требуется во много раз больше – 14-16 предъявлений. В целом закон Эббингауза гласит: число предъявлений, необходимых для заучивания ряда, растет гораздо быстрее, чем объем этого ряда. Оценим по достоинству загадочность этого закона.
Начнём с того, что p-знаки имеют явно выраженную тенденцию вновь воспроизводиться при следующих предъявлениях. Допустим, испытуемый должен запомнить ряд из 12 слогов, и, скажем, после первого предъявления он правильно воспроизвел 6 слогов. Что же он воспроизведет после второго предъявления? Как правило, 5-6 тех же слогов, которые он только что воспроизвёл и, в лучшем случае, 1-2 новых слога, (а, может быть, ещё и наделает ошибок). После следующего повторения он воспроизведёт 6-7 знаков, как правило, ранее уже воспроизведенных. И, значит, снова практически не вспомнит почти ничего нового (хотя будет упорно повторять сделанные ошибки). Вот что поразительно: если шесть впервые предъявленных слога испытуемый запоминает с первого предъявления, то для воспроизведения шести оставшихся слогов (q-знаков) ему требуется почти 15 предъявлений! Отсюда следует: не воспроизведенные ранее знаки имеют выраженную тенденцию вновь не воспроизводиться при следующих предъявлениях, т.е. q-знаки – это такие элементы, которые испытуемый хранит в памяти для того, чтобы упорно их не осознавать!
Этот вывод был многократно подтвержден в моих исследованиях: испытуемому предъявлялись каждый раз новые последовательности знаков, но если в последующую последовательность включались q-знаки, то они воспроизводились существенно хуже, чем ранее не предъявлявшиеся знаки. Более того, оказалось, что q-знаки с трудом воспроизводятся, только если их повторно предъявлять. Если же их более уже не предъявлять, то при воспроизведении следующей же последовательности они чаще случайного попадают в ответ испытуемого в качестве ошибки. Зачем же испытуемый упорно хранит в памяти то, что или столь же упорно не воспроизводит, либо воспроизводит не вовремя?
При всём при этом испытуемый обычно ещё способен оценить степень уверенности в правильности своего ответа. Очередная головоломка: как ему удается знать, какой из его ответов был правильным? И почему он всё-таки иногда ошибается в этой оценке? Как вообще возникают мнемические ошибки? Эта же проблема повергает в изумление А.Ю. Агафонова : «Как содержанием воспоминания становится то, что не хранилось в памяти?»[154]
Ни одна теория заучивания не только толком не ответила на все эти вопросы, но обычно их даже не ставила.
Сохранение информации (или, как говорят, запечатление ее в памяти) – процесс физиологический. Человек не умеет сознательно что-то впечатывать в свою память. Сохранение – обязательный компонент всякой деятельности, столь же неустранимый, как и любой другой физиологический процесс: дыхание, тремор рук, автоматическая работа сенсорных систем и пр. Сохранение, иными словами, происходит автоматически. Физиологи открыли и блестяще описали многие механизмы запечатления в нервной системе. Но только никто из них ничего не знает о том, как с этим автоматически запомненным материалом работает сознание. Обычно даже не обращается внимание на то, что слово "память" – омоним. Память как автоматический отпечаток в нервном субстрате (т.е. память физиологическая) – совершенно иной процесс в сравнении с памятью, дарованной сознанию (психологическая память). Память как психологический процесс, разумеется, не может существовать, если нет физиологических отпечатков (следов), но она работает с этими отпечатками по своим законам, а не просто считывает информацию с носителя, как это делает, скажем, компьютер. А. Джорди справедливо критикует любые версии теории отпечатков за их абсолютную невероятность: если бы воспоминание представляло собой только лишь активизацию следа (и совершенно не важно, где этот след образуется – в нейронах, синапсах или РНК), тогда само это воспоминание осознавалось бы как настоящее. Но ведь оно с очевидностью переживается как относящееся к прошлому.[155] Даже при принудительном вызове спонтанных воспоминаний (путем электростимуляции мозга или применения ЛСД) люди чувствуют, что они как бы находятся в двух состояниях: одно воспринимает реальность данного момента, а во втором – переживается опыт прошлого чуть ли не во всей первоначальной полноте.[156]
Работа психологической памяти более похожа на работу археолога, старающегося восстановить прошедшее по сохранившимся разрозненным обрывкам, совершая на этом пути как удивительные открытия, так и не менее показательные ошибки. Аналогичную метафору использует Ж. Пиаже: «память работает по тому же принципу, что и историк, когда он дедуктивно реконструирует прошлое по неполным историческим свидетельствам».[157] Об этом же говорит Ф. Джонсон-Лэрд: «Возможно, что воспроизведение текста по памяти в большой мере является активной реконструкцией".[158] Для социальных психологов, никогда, по счастью, не интересовавшимися процессами следообразования и не упоминающими о них, это утверждение настолько банально и настолько хорошо экспериментально подтверждено, что входит почти во все учебники. Вот, например, пишет Э. Аронсон: «Человеческая память по своей природе является прежде всего (ре)конструирующей… Мы не записываем буквальную трансляцию прошлых событий, подобно магнитофону или видеомагнитофону {словечком "мы" Аронсон, не замечая этого, противопоставляет нашу психологическую память памяти физиологической – В.А.}, а вместо этого воссоздаем многие наши воспоминания из кусочков и частей, которые можем вспомнить, а также из ожиданий того, что должно было быть».[159] Ф.Д. Горбов, впрочем, считает, что реконструкция начинается ещё раньше – в процессе формирования записи в памяти: «воспоминание, – пишет он, – это всплывание когда-то образовавшейся внутренней модели на арене сознания».[160] Гг. физиологи и аристотелианцы, как процесс реконструкции может быть описан в терминах отпечатков?
Заучивание – это, прежде всего, процесс психологический, когнитивный. Запоминаемый материал анализируется, в нём выделяются редкие и неожиданные элементы, сами элементы группируется по смыслу, применяются различные мнемотехники, например, строятся разнообразные ассоциации. Все эти (и многие другие) когнитивные операции возможны только в случае, если запоминаемый материал уже хранится в физиологической памяти, иначе не с чем эти операции осуществлять. Но тогда – генеральная головоломка для любой теории заучивания – в чём смысл заучивания? Что именно делает сознание в процессе заучивания? Поразительно, но все теории делают вид, будто не замечают, что сознание имеет наглость – конечно, с существующих точек зрения, – влиять на этот процесс. А ведь теоретики часто говорят о преимуществе произвольного, т.е. сознательного, запоминания над непроизвольным – но что именно делает сознание со всем своим произволом для запоминания? Нет внятного ответа. В огромном количестве работ (особенно это было характерно для советской психологии) подчёркивается значение деятельности в процессах запоминания и воспроизведения. Однако роль сознания, организующего эту деятельность, почему-то даже в этих работах толком не обсуждается.
155
Giordi A. Phenomenology and the foundations of psychology. // Nebraska Symposium on Motivation – 1975, vol.23, 1976, p.305-306.
157
Пиаже Ж. Аффективное бессознательное и когнитивное бессознательное. // Жан Пиаже: теория, эксперименты, дискуссии. М., 2001, с.258.
158
Джонсон-Лэрд Ф. Процедурная семантика и психология значений. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII: "Когнитивные аспекты языка". М., 1988, с.234.