Не знаю, какое впечатление произведут на читателя первые две главы твоей книги и какие вызовут при этом чувства, но у меня они ассоциировались с чувством, близким к отчаянию. Иногда я ловил себя на мысли, что, занимаясь своей любимой наукой, я обманывал себя, полагая, что, то, что сделал, сделал правильно. Я отдаю себе отчет в относительности субъективного знания; я понимаю, что все мы, в том числе и я, только движемся в направлении к Истине, и тем не менее... Мне кажется, что содержание этих глав для каждого непредубежденного исследователя должны стать мощной встряской, встряской, стимулирующей сомнение, поскольку именно оно является мощной побудительной силой исследователя.
Второе. Несмотря на то, что мы уже не раз обсуждали твои идеи относительно функций и механизма сознания, хочу поделиться некоторыми ассоциациями, возникшими сейчас при чтении материала, посвященного механизмам протосознания и сознания.
Итак, протосознание строит догадку о возможном поведении, принимая "решение о поведении в ситуациях, когда у него нет критериев для выбора одной из нескольких равновероятных альтернатив" (с. 301). Используя терминологию Ж. Пиаже, я бы сказал, что оно пытается восстановить равновесие между организмом и средой с помощью механизма аккомодации, суть которого – в приспособлении организма "к разнообразным требованиям, выдвигаемым перед индивидом объективным миром". Приспособление же состоит в обнаружении индивидом новых схем, адекватных новым требованиям. Само же обнаружение осуществляется путем проб и ошибок, т.е. путем случайного обнаружения одной из возможных альтернатив. Поиск этой новой адекватной новым требованиям среды схемы и есть попытка индивида "угадать правила игры, по которым с ним "играет" природа". Исходя из этого толкования механизма аккомодации, Пиаже утверждает, что "акты аккомодации распространяются на новые ("неопределенные", по твоему выражению), отличные от прежних особенности окружающей среды". Очевидно, что найденные индивидом новые схемы могут быть не полностью адекватными новым требованиям среды. Т.е. возможны ошибки, стимулирующие поиск максимально адекватных новых схем. Именно поэтому аккомодация и ассимиляция, по мнению Пиаже, неотделимы друг от друга, равно как неотделимы друг от друга механизмы протосознания и сознания.
Ведь задача сознания, как ты полагаешь, состоит в логическом оправдании догадки и ее корректировке с целью согласования с опытом. И здесь напрашивается еще одна параллель – параллель с ассимиляцией. Флейвелл – этот неподражаемый в своем искусстве мастер интерпретации творчества Ж. Пиаже – подчеркивает, что основной функцией ассимиляции "является превращение незнакомого в знакомое, сведение нового к старому". Иными словами, найденная индивидом новая схема встраивается в структуру путем ее многократного варьирования к тем новым ситуациям, в отношении которых индивиду удается сохранить равновесие. Выражаясь твоим языком, механизм сознания проверяет сделанный ранее выбор и корректирует его, приводя в соответствие с уже имеющимся опытом.
Я говорю об этом, поскольку, как мне кажется, появляется возможность определения экспериментального метода исследования выдвинутых тобой идей. И лежит он в плоскости психологии развития.
И еще о возможных экспериментальных подходах к изучению механизмов протосознания и сознания. Ты пишешь, что "механизм сознания – это специальный механизм мозга, работающий как логический компьютер и обеспечивающий создание защитного пояса проверяемых гипотез" (с. 301). Рано или поздно вопрос о соотношении между сознанием и мозгом встанет. Ответ на него можно получить уже в плоскости нейропсихологической науки. Тем более что сегодня существует достаточно обоснованная гипотеза, сформулированная учеником А. Р. Лурии, ныне американским нейропсихологом Э. Голдбергом. Предложенная им "градиентная теория", проигнорированная большей частью научного сообщества в момент ее опубликования в 1989 году, по мнению О. Сакса, "сейчас находит значительно более широкое признание".
Исходя из предположения о существовании связи между структурой и функцией, Э. Голдберг на основании своих собственных исследований и исследований других нейропсихологов, полагает, что "правое полушарие искушено в обработке новой информации, а левое полушарие искушено в переработке рутинной, знакомой информации". При этом автор делает акцент на префронтальных областях головного мозга. Проведенные Голдбергом эксперименты привели его к выводу о том, что "лобные доли играют решающую роль в ситуациях свободного выбора, когда от субъекта зависит решение, как интерпретировать неопределенную, двусмысленную ситуацию".
Говоря о нейропсихологическойлинии исследований, я имею в виду следующую логику: выдвижение догадки в ситуации свободного (неопределенного) выбора можно увязать с деятельностью префронтальных областей правого полушария. А работу сознания как механизма подтверждения сделанной догадки можно увязать с деятельностью префронтальных областей левого полушария, связанного, по выражению Голдберга, "с когнитивной рутиной".
Конечно, все это мои фантазии, как ты говоришь, "догадки".
В заключение хочу поздравить тебя с книгой, эвристичной книгой, хотя бы потому, что одного читателя ты уже побудил к дополнительным размышлениям, результатам которых стали некоторые фантазии.
А какой у тебя потрясающий стиль!!
Обнимаю. Всегда твой В. Аверин, 26.04.03
Дорогой Виктор Михайлович!
Сегодня ночью закончил чтение твоего методологического путешествия. Признаюсь, что ты заставил меня проделать очень увлекательную, но тяжелую работу. Когда я сам что-нибудь пишу, то обычно предполагаю четыре уровня чтения текста. Стараюсь писать так, чтобы любой читатель, независимо от подготовки мог в тексте найти что-либо для себя. Первый уровень – фактологический: факты, имена, даты, резюме. Это всегда интересно. Но в твоей книге этот уровень столь насыщен, что у меня голова пошла кругом. Второй уровень – это уровень контекста: в связи с чем приводятся факты, события и прочие интересные вещи. Контекст – это состояние и положение психологической науки. Сегодня это состояние беспомощности в разъяснении того, как велик человек по сравнению со всякими глобальными изменениями в мире. Все ли согласятся? Третий уровень – это подтекст: скрытое намерение добиться изменения понимания вещей, которые все считают совершенно ясными. Здесь ты оказался супердипломатом и никого не обидел, хотя содержание современной психологии неудовлетворительное, потому что нет теоретической психологии. Сможешь ли ты это доказать? Мы отстали от физики, химии, биологии и других наук, предоставив им возможность объяснять, что такое человек. О четвертом уровне и говорить не буду: он в книге есть, но едва ли уместно обсуждать его в письме. Одним словом, поздравляю! Книгу прочитают, и в большинстве своем с огромным удовольствием. Но каждый прочитает, как может, и каждый поймет тебя в меру своей подготовленности к новому взгляду на психологическую науку.
Я боюсь, что уже необычное название твоей монографии может многих ввести в заблуждение. Настроить на легкий жанр. Объяснять, что книга суперсерьезная – бесполезно: каждый прочитает ее, как сможет. Тем более, что ты как автор позаботился о том, чтобы сокрушительный удар, который ты наносишь в своей работе по привычным и комфортным представлениям о природе сознания, был максимально смягчен изящной формой изложения. Удар-то, между прочим, по всему, что считается теорией современной психологии. Тем не менее, я считаю, что этой публикацией ты совершил необходимый поступок, которого мы все ждали.
Теория психологической науки задержалась в своем развитии в последние полстолетия, дав возможность сопредельным дисциплинам вырваться вперед в модификации поведения человека с неизвестными последствиями для всей жизни на Земле. А модифицировать поведение человека и его сознание стали достижения физики, экономики, политики и др. Математики сегодня моделируют психологические конфликты на основе своих представлений о природе человека. Психология же заняла место аутсайдера, поменяв роль пророка общественной мысли (Дж. Локк, Г. В. Лейбниц, 3. Фрейд и многие другие) на роль обслуги технологических проектов экономистов, технократов и политиков. Психологи чрезмерно увлеклись технологической эксплуатацией достижений своих великих предшественников по заказам элиты, забыв, что это они – властители дум общества, а потому именно они должны формулировать заказ для проектов элиты.