Солнце уже зашло, и город постепенно погружался в грязноватый сумрак. Полуразрушенные и изъеденные за десятилетия кислотными ливнями скелеты невысоких жилых домов смотрели на него пустыми глазницами разбитых окон.
Город... Это было зрелище мрачное и прекрасное, и Артём, не слыша окриков, стоял неподвижно, зачарованно озираясь по сторонам. Он мог наконец сравнить действительность со своими снами и почти такими же расплывчатыми воспоминаниями из детства.
Рядом с ним замер и Данила, тоже, наверное, никогда прежде не поднимавшийся на поверхность. Последним из вестибюля станции вышел Десятый. Пытаясь привлечь внимание, он похлопал Артёма по плечу и показал ему рукой направо, туда, где вдалеке вырисовывался мощный силуэт увенчанного куполом собора.
- На крест посмотри, - прогудел через фильтры противогаза сталкер.
Сначала Артём ничего особенного не заметил и даже не увидел самого креста. И только когда от перекладины с протяжным леденящим кровь воплем, долетевшим до них за сотни метров, оторвалась гигантская крылатая тень, он понял, что тот имел в виду. За пару взмахов крыльев чудище набрало высоту в добрый десяток метров и затем стало планировать вниз широкими кругами, выискивая добычу.
- Гнездо у них там, - махнув рукой в его направлении, пояснил Десятый, - прямо на Храме Христа Спасителя. Хочешь – верь, хочешь – не верь.
Прижимаясь к стене, они двинулись ко входу в Библиотеку. Мельник вёл группу, держась на десяток шагов впереди, а Десятый отступал вполоборота, прикрывая тылы. Именно оттого, что оба сталкера отвлеклись, Артём и успел, ещё до того, как они поравнялись со статуей старика в кресле, бросить взгляд на Кремль.
Артём не собирался этого делать, но когда он увидел памятник, его словно тряхнуло, и в голове что-то прояснилось. На поверхность всплыл вдруг целый кусок вчерашнего сна. Но теперь ему не казалось, что это было только сон – привидевшаяся панорама и колоннада Библиотеки были точь-в-точь похожи на тот вид, который ему открывался сейчас. Значило ли это, что и Кремль выглядел так же, каким он отпечатался в его видениях?
На него никто не смотрел, даже Данилы не было рядом, он замешкался сзади, с Десятым. Сейчас или никогда, сказал себе Артём.
В горле у него пересохло, а в виски застучалась кровь.
Звезда на башне действительно сияла.
- Эй, Артём! Артём! – его кто-то тряс за плечо.
Оцепеневшее сознание с трудом оживало. В глаза ударил яркий свет от фонаря. Артём заморгал и закрылся ладонью. Он сидел на земле, привалившись спиной к гранитному постаменту памятника, а над ним склонились Данила и Мельник. Оба озабоченно глядели ему в глаза.
- Зрачки сузились, - констатировал Мельник. – Ну и как ты его проворонил? – недовольно спросил он у Десятого, стоявшего чуть поодаль и не спускавшего глаз с улицы.
- Там сзади что-то шумело, не мог спиной повернуться, - оправдывался сталкер. – Кто же знал, что он прыткий такой... Вон, чуть не до Манежа за минуту добрался... Так и ушёл бы. Хорошо, наш брамин спохватился, - он хлопнул по спине Данилу.
- Она светится, - слабым голосом сказал Артём Мельнику. – Она светится, - посмотрел он на Данилу.
- Светится, светится, - успокаивающе подтвердил тот.
- Тебе сказали не смотреть туда, балда? – зло бросил Артёму Мельник, убедившись, что опасность миновала, - ты будешь старших слушаться? – и отвесил ему подзатыльник.
Шлем несколько смягчил педагогический эффект, и Артём продолжал сидеть на земле, хлопая глазами. Выругавшись, сталкер схватил его за плечи, сильно встряхнул и поставил на ноги.
Артём начинал постепенно приходить в себя. Ему стало стыдно за то, что он не смог противостоять соблазну, и он стоял, разглядывая носки своих сапог, не решаясь посмотреть на Мельника. К счастью, у того не было времени читать ему морали: его отвлёк стоявший на перекрёстке Десятый. Знаком он подозвал напарника к себе, и, прижав палец к фильтру противогаза там, попросил молчать. Артём решил от греха подальше теперь всюду следовать за Мельником, и ни в коем случае не оборачиваться в сторону загадочных башен.
Подойдя к Десятому, Мельник тоже замер на месте. Бородатый указывал пальцем вдаль в направлении, противоположном Кремлю, где гнилыми клыками рассыпающихся от времени высоток ощерился Калининский проспект. Осторожно подойдя к ним, Артём выглянул из-за широкого плеча сталкера и сразу понял, в чём дело.
Прямо посреди проспекта, метрах в шестистах от них в сгущающихся сумерках он рассмотрел три неподвижных человеческих силуэта. Человеческих?.. На таком расстоянии Артём не стал бы ручаться, что это были именно люди, но роста они были обычного, и стояли на двух ногах. Это обнадёживало.
- Кто это? – хрипло прошептал Артём сталкерам, стараясь сквозь запотевающее от волнения стекло противогаза самостоятельно угадать в далёких фигурах людей или кого-либо из тех отродий, о которых ему доводилось слышать.
Мельник молча покачал головой, давая понять, что знает не больше него. Он направил на замерших существ луч своего фонаря и сделал им три круговых движения, а потом погасил его. В ответ вдалеке тоже вспыхнуло яркое пятно света, описало три круга и потухло.
Напряжение тут же спало, и наэлектризованная атмосфера разрядилась, Артём ощутил это ещё до того, как Мельник дал сигнал «отбой».
- Сталкеры, - пояснил тот. – Учти на будущее – три круга фонарём – наш опознавательный знак. Если тебе отвечают тем же – можешь смело идти навстречу, своего они не обидят. Если не светят вообще, или светят как-то не так - делай ноги. Немедленно.
- Но ведь если у них есть фонарь, значит это люди, а не твари какие-нибудь с поверхности, - возразил Артём.
- Неизвестно, что хуже, - отрезал Мельник, и, не давая больше никаких пояснений, двинулся по ступеням наверх, ко входу в Библиотеку.
Тяжёлая дубовая дверь чуть не в два человеческих роста высотой медленно, словно нехотя подалась вперёд, и истерически завизжали проржавевшие петли, на которых она была подвешена. Мельник проскользнул внутрь, прижав к глазам свой прибор ночного видения и удерживая автомат на весу одной рукой. Через секунду он дал остальным знак следовать за ним.