Помещение, начинавшееся сразу за этой дверью, ничем не напоминало все остальные комнаты и коридоры Библиотеки, через которые они сегодня прошли. Почему-то здесь было очень влажно и душно, а в свете фонарей стало видно, что весь небольшой зал густо зарос странными растениями. Толстые стебли, тяжёлые маслянистые листья, смесь запахов - настолько густая, что пробивающаяся даже сквозь фильтры противогаза, покрытый переплетениями корней и стволов пол, шипы, цветы... Некоторые из них уходили своими корнями в сохранившиеся или расколотые цветочные горшки и кадки. Знакомые уже лианы обвивали и поддерживали ряды деревянных шкафчиков – таких же, как в большом вестибюле, но из-за высокой влажности прогнивших насквозь – это стало ясно, как только Данила попытался открыть один из выдвижных ящиков.
- Запасная картотека, - облегчённо выдохнув, сообщил он Артёму. - Теперь уже недалеко.
Сзади снова донёсся стук в дверь, а потом кто-то осторожно, словно пробуя, подёргал за дверную ручку. Раздвигая стволами автоматов лианы и стараясь не споткнуться, зацепившись за ползущие по полу корни, они поторопились пробраться через этот зловещий сад, спрятанный в глубине Библиотеки. С другой стороны зала находилась ещё одна дверь, на этот раз не запертая. Последний коридор, и они наконец остановились. Они были в хранилище, это сразу чувствовалось. В воздухе стояла книжная пыль; библиотека спокойно дышала, чуть слышно шелестя миллиардами страниц. Артём осмотрелся вокруг, и ему показалось, что чувствует любимый с детства запах старых книг. Он вопросительно посмотрел на Данилу.
- Всё, пришли, - подтвердил тот, и добавил с надеждой в голосе, - Ну, как?
- Ну так... Страшно, - не сообразив сразу, чего от него хотел напарник, признался Артём.
- Книгу не слышишь? – уточнил брамин. – Отсюда её голос должен более отчётливо звучать...
Артём закрыл глаза и постарался сосредоточиться. В голове у него было пусто и гулко, словно в заброшенном туннеле. Простояв так пару минут, он снова начал различать разные мелкие шумы, которые заполняли здание Библиотеки – но ничего, похожего на голос, на зов, ему услышать не удалось. Хуже того, он ровным счётом ничего и не чувствовал – и даже если он мог предположить, что «голос», о котором говорил Данила и другие брамины, на самом деле – всего лишь неуклюжая попытка описать ощущения совсем другого рода, дела это никак не меняло.
- Нет, ничего не чувствую, - развёл он руками.
- Ладно... Пойдём на другой ярус, их здесь девятнадцать. Будем искать, пока не найдём. С пустыми руками нам лучше не возвращаться, - помолчав, вздохнул Данила.
Выйдя на служебную лестницу, они поднялись по бетонным ступеням на несколько этажей, прежде чем попытать счастья ещё раз. На этом ярусе всё было похоже на то место, куда они пришли вначале: средних размеров комната с застеклёнными окнами, несколько канцелярских столов, привычная уже поросль на потолке и в углах, и два расходящиеся в разные стороны коридора, заполненные бесконечными рядами книжных полок по обе стороны от узкого прохода. Потолок и в комнате, и коридорах был давяще низкий, чуть больше двух метров, и после невероятного простора вестибюля и Главного читального зала казалось, что не только протиснуться между полок, между полом и потолком, но даже и дышать здесь как-то нелегко. Стеллажи были плотно заставлены тысячами разнообразных книг, причём многие из них казались совершенно нетронутыми и прекрасно сохранившимися – должно быть, Библиотека строилась так, что даже когда люди забросили её, в ней оставался свой, особенный микроклимат. От такого сказочного богатства Артём ненадолго даже забыл, зачем он здесь, и углубился в один из рядов, осматривая корешки и с благоговением проводя по ним ладонью. Решивший, что его напарник, наконец, услышал то, ради чего его сюда отправили, Данила сначала не мешал ему, но потом наконец понял, в чём дело, и довольно грубо схватив Артёма за руку, потянул дальше.
Три, четыре, шесть коридоров, сотня, вторая стеллажей, тысячи и ещё тысячи книг, вырываемые из кромешной тьмы хранилища жёлтым пятном света, следующий ярус, ещё один... Всё тщетно. Артём не ощущал ровным счётом ничего такого, что можно было бы принять за голос, за зов. Вообще ничего необычного. Он вспомнил, что если брамины на заседании Совета Полиса посчитали его за избранного, наделённого особым даром, ведомым судьбой, то у военных нашлось собственное объяснение его видениям: галлюцинации.
На последних этажах он что-то начал чувствовать, но совсем не то, что ожидал и чего хотел. Это было неясное ощущение чьего-то присутствия, чем-то напомнившее ему пресловутый страх туннелей. Хотя все ярусы, на которых они побывали, казались совершенно покинутыми, и ни следа библиотекарей или других созданий здесь заметно не было, именно здесь всё время хотелось обернуться, чудилось, что сквозь книжные полки за ними кто-то внимательно наблюдает...
...Данила тронул его за плечо и направил фонарь на свой ботинок. Длинный шнурок, который брамин не умел завязывать по-особому, тащился за ним по полу.
- Я завяжу пока, посмотри, что впереди, может услышишь всё-таки, - шёпотом попросил он у Артёма и присел на корточки.
Артём кивнул и продолжил медленно, шаг за шагом, продвигаться вперёд, ежесекундно оглядываясь назад, на Данилу. Тот мешкал: завязывать скользкий шнурок пальцами в толстых перчатках было непросто. Проходя вперёд, Артём, освещал сначала открывавшийся справа бесконечный ряд книг, потом резким движением переводил луч налево, силясь высмотреть в рядах пыльных и покоробившихся от времени книг перекошенные серые тени библиотекарей. Удалившись от своего напарника метров на тридцать, Артём вдруг отчётливо услышал шорох в двух рядах впереди. Автомат был уже наготове, и, прижав фонарь к стволу, Артём в один прыжок оказался у того коридора полок, где, по его расчётам, должен был кто-то скрываться.
Два ряда забитых доверху томами полок, уходящие в перспективу. Пустота. Луч метнулся влево – вдруг враг скрывается там, в противоположном направлении этой бесконечности? Пустота.