- Не хочу... больно... – путая слова, повторил за ним с присвистом библиотекарь, и его рука сделала резкое движение в распоротом животе Данилы, отчего тот судорожно дёрнулся и почти во весь голос закричал.
Больше смотреть на это Артём не мог. Плюнув на все предосторожности, он снова переключился на автоматический огонь и, зажмурившись, нажал на спусковой крючок и полоснул очередью и по своему напарнику, и по скрывавшейся за его телом бестии. Неожиданно громкий грохот в клочья разорвал густую тишину Библиотеки, за ним последовало пронзительное верещание, потом все звуки оборвались: пыльные книги, как губка, впитали в себя их эхо. Когда Артём снова открыл глаза, всё уже было кончено.
Подойдя на шаг ближе к библиотекарю, уронившему разможженную свинцом голову на плечо своей жертвы и даже после смерти робко прячущемуся за её спину, Артём осветил фонарём эту жуткую картину, чувствуя как стынет в его жилах кровь, а ладони потеют от напряжения. Потом он брезгливо толкнул библиотекаря носком ботинка, и тот тяжело повалился назад. Он был мёртв, сомнений не оставалось.
Стараясь не смотреть на превратившееся в кровавое месиво лицо своего напарника, Артём начал поспешно расстёгивать молнию на его защитном костюме. Одежда быстро пропитывалась густой чёрной кровью, и в прохладном воздухе книгохранилища от неё поднимался прозрачный пар. Артём почувствовал, как его начинает тошнить. Нагрудный карман... Пальцы в тостых защитных перчатках неуклюже пытались расстегнуть пуговицу, и он вспомнил, что такие перчатки, может, и задержали Данилу на минуту, которая стоила ему жизни.
Вдалеке отчётливо послышался шорох, а потом шлёпание босых ступней по коридору. Артём нервно обернулся, обвёл лучом фонаря проходы, и, убедившись, что рядом с ним пока никого нет, продолжил бороться с пуговицей. Она наконец поддалась, и вглубине кармана ему удалось негнущимися пальцами нашарить тонкий конверт из серой бумаги, завёрнутый в прошитый пулей полиэтиленовый пакет.
Кроме него, в кармане Артём нашёл и залитую кровью картонную карточку, наверное, ту самую, что Данила вытащил из ящика картотеки в вестибюле. На ней было напечатано: «Шнурков Н.Е. Орошение и перспективы земледелия в Таджикской ССР. Душанбе, 1965»
Шлёпание и невнятное бормотание теперь послышались где-то совсем неподалёку. Времени больше не оставалось. Подобрав Данилин автомат и фонарь, выпавший из клешней библиотекаря, Артём сорвался с места, и, почти не разбирая дороги, бросился назад, мимо нескончаемых рядов книжных полок, так быстро, как только мог. Он не знал точно, преследуют ли его: топот собственных сапог и стук крови в ушах не давали ему вслушаться в звуки за спиной.
Только выскочив на лестничную клетку и бросаясь кубарем вниз по бетонным ступеням, он вспомнил, холодея, что не знает даже, на каком этаже расположен вход, через который они попали в хранилище. Можно было, конечно, спуститься до первого этажа, и, выбив стекло на лестничной площадке, выпрыгнуть через окно во двор... На секунду задержавшись, Артём выглянул на улицу.
... Прямо посреди двора, задрав морды вверх, неподвижно стояли и смотрели на окна – и кажется, прямо на него – сразу несколько серых чудовищ. Каменея, Артём прижался к боковой стене и стал тихонько спускаться дальше. Зато теперь, когда он перестал грохотать своими сапогами по лестнице, ему стало слышно, как сверху по бетону шлёпают чьи-то босые ступни, всё громче и громче. И тогда, уже совсем потеряв надо собой контроль, он снова стремглав кинулся вниз.
Выскакивая на очередном ярусе, чтобы судорожно оглядеться в поисках знакомой двери, не находя её и бросаясь дальше, замирая и зажимаясь в тёмные углы, когда ему казалось, что поблизости слышатся чьи-то шаги, отчаянно озираясь среди глухих и низких проходов, и снова выскакивая на лестницу, чтобы спуститься на этаж ниже, или подняться на два яруса выше – вдруг просмотрел? – понимая, что тем дьявольским шумом, с которым он отчаянно пытался найти выход из этого лабиринта, он привлечёт всех населяющих его чудовищ, но не в силах заставить себя успокоиться – он безуспешно и бессмысленно пытался отыскать выход. Пока в очередной раз решив вернуться на лестничную клетку, он с ужасом не различил на фоне выбитого окна знакомый полусогнутый силуэт. Артём попятился назад, нырнув в первый попавшийся проход, прислонился спиной к стене, навёл ствол на проём, откуда, по его расчётам, был должен появиться библиотекарь, и затаил дыхание...
Тишина.
Бестия или не решилась преследовать его в одиночку, или сама выжидала, пока Артём совершит оплошность и выйдет из своего укрытия обратно. Но возвращаться было необязательно, проход вёл и дальше. Поразмыслив секунду, Артём начал спиной отступать от проёма, не спуская его с прицела.
Коридор заворачивал вбок, но в том самом месте, где начинался поворот, в стене чернел провал, всё вокруг было усыпан осколками кирпичей и припорошено извёсткой. Повинуясь импульсу, Артём шагнул внутрь и оказалался в комнате, полной разломанной мебели. По полу были разбросаны куски фото- и киноплёнок. Впереди виднелась приоткрытая дверь, из-за которой на пол падал узкий клин бледного лунного света. Осторожно ступая по предательски скрипящему паркету, Артём пробрался к двери и выглянул наружу.
Не узнать это помещение было невозможно, хотя сейчас он оказался в противоположном его конце. Внушительная скульптура читающего человека, невероятной высоты потолок и громадные окна, дорожка ведущая к причудливому деревянному порталу выхода и нарушенные ряды читательских столиков по бокам – без сомнения, он находился в Главном читальном зале. Он стоял на огороженной деревянной балюстрадой узкой галерее, которая опоясывала зал на четырёхметровой высоте. Именно с этой галереи спускались к ним библиотекари. Было совершенно непонятно, каким образом ему удалось выйти сюда из хранилища, да ещё и с другой стороны, минуя весь маршрут, который они прошли с Данилой, чтобы туда попасть. Но времени размышлять об этом не было. Библиотекари могли идти за ним по пятам.