Они выбрались на платформу и остановились.
- Так вот оно как здесь... – сталкер задрал голову к потолку, насколько позволял шлем. – Сколько уже сказок слышал... А ведь всё не так...
- Куда дальше? – спросил у него Ульман.
- Понятия не имею, - признался Мельник. – Надо осмотреться.
На этот раз он не стал покидать отряд, и они медленно двинулись все вместе. Станция всё же чем-то напоминала обычную. Здесь так же было проложено два пути – по краям от платформы. Они ограничивали помещение слева и справа, а с обоих концов продолговатый зал заканчивался двумя остановившимися навеки эскалаторами, уходящими в величественные круглые арки. Тот, который был ближе к ним, вёл наверх, второй нырял на ещё более невообразимую глубину. Где-то здесь, наверное, был и лифт – вряд ли у прежних обитателей Кремля были, как у простых смертных, лишние минуты, чтобы неспешно ползти вниз.
Зачарованное состояние, в котором находился Мельник, передалось и остальным. Пытаясь дотянуться лучами до высоких сводов, разглядывая бронзовые скульптуры, стоящие посреди зала, любуясь великолепными панно и поражаясь величественности этой станции – настоящего подземного дворца – они даже перешли на шёпот, чтобы не нарушать своими голосами его покой. Восхищённо озираясь по сторонам, Артём совершенно позабыл и об опасностях, и о покончившем с собой жреце, и о дурманящем сиянии кремлёвских звёзд. Мысль в голове оставалась только одна – он всё пытался себе представить, как несказанно прекрасна эта станция должна была быть в ярком свете своих роскошных люстр.
Они приближались к противоположной стороне зала, где начинались ступени спускавшегося вниз эскалатора. Артём попробовал вообразить, что может скрываться там, внизу. Может быть, там находилась ещё одна, дополнительная станция, составы с которой отправлялись прямиком в секретные бункеры на Урале? А может, пути, ведущие в бесчисленные коридоры вырытых ещё в незапамятные времена подземелий и казематов? Глубинная крепость? Стратегические запасы оружия, медикаментов и продовольствия? Или просто бесконечная двойная лента ступеней, ведущая вниз, сколько хватает глаз? Не здесь ли находилась самая глубокая точка метро, о которой говорил ещё Хан?
Артём специально будоражил свою фантазию самыми невероятными картинами, оттягивая тот момент, когда, подойдя к краю эскалатора, он наконец увидит, что же находится внизу на самом деле. Поэтому у поручней он оказался уже не первым. Тот боец, который рассказывал ему только что про муравьиного льва, добрался до арки раньше. Вскрикнув, он испуганно отпрянул назад. А через мгновение настала и очередь Артёма.
Медленно, словно некие сказочные существа, дремавшие сотни лет, а потом разбуженные и разминающие затёкшие от векового сна мышцы, оба эскалатора пришли в движение. С натужным старческим скрипом ступени поползли вниз, и что-то в этой картине было невыразимо жуткое... Что-то здесь не сходилось, не соответствовало тому, что Артём знал и помнил про эскалаторы. Он чувствовал это, но ему никак не удавалось ухватить за хвост скользкую тень понимания.
- Слышишь, как тихо? Это его ведь не мотор двигает... Машинное отделение не работает, - помог ему Ульман.
Конечно же, дело было именно в этом. Скрип ступеней и скрежетание несмазанных шестерней – вот и все звуки, которые издавал оживший механизм. Все ли? Артём снова начал слышать отвратительное булькание и чавкание, которое долетало до него в туннеле. Звуки шли из глубины, оттуда, куда вели эскалаторы. Он набрался смелости и, приблизившись к краю, осветил наклонный туннель, по которому всё быстрее ползла чёрно-бурая лента ступеней.
На какой-то короткий миг ему показалось, что тайна Кремля раскрылась перед ним. Сквозь щели между ступенями он увидел проступы чего-то грязно-коричневого, маслянистого, перетекающего и однозначно живого. Короткими всплесками оно чуть вылезало из этих щелей, синхронно приподнимаясь и опадая по всей длине эскалатора, насколько он мог его разглядеть. Но это было не бессмысленное пульсирование. Все эти всплески живого вещества, несомненно, были частью одного гигантского целого, которое натужно двигало ступени. А где-то далеко внизу, на глубине в несколько десятков метров, это же грязное и маслянистое привольно растеклось по полу, вспухая и сдуваясь, перетекая и подрагивая, и издавая те самые странные и омерзительные звуки. Арка представилась Артёму чудовищным зевом, своды эскалаторного туннеля – глоткой, а сами затягивающие внутрь ступени – жадным языком разбуженного пришельцами грозного древнего божества.
А потом его сознания словно коснулась, поглаживая, чья-то рука. И в голове стало совсем пусто, как в туннеле, по которому они сюда шли. И захотелось только одного – встать на ступени и не спеша поехать вниз, где его наконец ждёт умиротворение и ответ на все вопросы. Перед его воображаемым взором снова вспыхнули кремлёвские звёзды.
- Артём! Беги! – по щекам хлестнула, обжигая кожу, перчатка.
Он встрепенулся и обомлел: бурая жижа ползла вверх по туннелю, разбухая на глазах, разрастаясь, пенясь, как выкипевшее свиное молоко. Ноги не слушались, и проблеск сознания был совсем короткий: невидимые щупальца всего на миг выпустили его рассудок, чтобы тут же снова цепко ухватить его и повлечь обратно во мглу.
- Тащи его!
- Пацана сначала! Да не плачь...
- Тяжёлый... А ещё тут этот, раненый...
- Брось, брось носилки! Куда ты с носилками!
- Погоди, я тоже залезу, вдвоём проще...
- Руку, руку давай! Да скорей же!
- Матерь божья... Уже вылезло...
- Затягивай... Не смотри, не смотри туда! Ты меня слышишь?
- По щекам его! Вот так!
- Ко мне! Это приказ! Расстреляю!
Мелькали странные картинки: зелёный, усеянный клёпками, бок вагона, почему-то перевёрнутый потолок, потом изгаженный пол... темнота... снова зелёная броня... потом мир прекратил раскачиваться, мигать, успокоился и замер. Артём приподнялся и осмотрелся вокруг.