— Ко мне, Пуатье!.. К главному входу, люди графа де Сен-Валье! На помощь! Сюда!
Граф Эмар де Пуатье, владетель Сен-Валье, хотел было обнажить меч и расчистить себе дорогу, но увидел, что окружен и стиснут тремя-четырьмя десятками дворян, с которыми было опасно иметь дело. Многие из них, люди весьма знатные, отвечали ему шуточками, увлекая в проход монастыря. С быстротой молнии похититель умчал графиню в открытую часовню, где усадил ее на деревянную скамью позади исповедальни. При свечах, горевших перед изображением угодника, которому была посвящена часовня, они на миг молча встретились взглядом, схватившись за руки, изумленные своей смелостью. У графини не нашлось жестокого мужества упрекнуть молодого человека за удальство, которому они были обязаны этим моментом, счастливым и опасным.
— Согласны вы бежать со мной сейчас куда-нибудь в соседнюю страну? — быстро спросил ее дворянин. — У меня наготове пара английских лошадей, способных проскакать тридцать миль за один перегон.
— Ах! — кротко воскликнула она, — в каком уголке мира найдете вы убежище для дочери короля Людовика Одиннадцатого?
— Да, правда, — растерянно ответил молодой человек, не предусмотревший такого затруднения.
— Зачем вы похитили меня у мужа? — спросила она с каким-то ужасом.
— Увы! — ответил кавалер, — я не подумал о том душевном волнении, которое сейчас испытываю, находясь возле вас, слыша вашу речь. Я составил было два-три плана, а вот увидел вас лицом к лицу — и мне уж больше ничего, кажется, не нужно.
— Но ведь я погибла! — сказала графиня.
— Мы спасены! — воскликнул дворянин в слепом любовном восторге. Выслушайте меня хорошенько…
— Эта встреча будет стоить мне жизни, — продолжала она, давая волю слезам, которые навертывались ей на глаза. — Граф убьет меня, быть может, нынче же вечером! Но идите к королю, расскажите ему о мучениях, которые целых пять лет выносит его дочь. Он любил меня, когда я была еще малюткой; он называл меня «Мария благодатная, хотя и не благообразная», потому что я была некрасива. Ах! если бы он знал, какому человеку отдал меня, он пришел бы в ярость! Я не осмелилась жаловаться, щадя графа. Впрочем, как мог мой голос дойти до короля? Ведь даже духовник мой, и тот — шпион Сен-Валье. Вот почему, в надежде приобрести защитника, я согласилась на преступное похищение. Но могу ли я довериться… О! — воскликнула она вдруг, бледнея, — вот паж!
Бедная графиня сплела пальцы перед своим лицом, чтобы паж не разглядел ее за этой импровизированной вуалью.
— Не бойтесь, — сказал молодой дворянин, — он мною подкуплен. Вы можете обращаться к нему за помощью без опасений, он предан мне душой и телом. Когда граф явится за вами, паж предупредит нас о его приходе. Здесь, в исповедальне, — добавил он, понизив голос, — находится мой друг, каноник, который обещал спасти вас от неприятностей и взять под свое крылышко в этой часовне. Таким образом, все предусмотрено, чтобы обмануть Сен-Валье.
При этих словах слезы графини высохли, но все же грусть омрачала ее черты.
— Его не обманешь! — сказала она. — Нынче же вечером он все будет знать. Спасите меня от его мести! Поезжайте в Плесси, повидайтесь с королем, скажите ему, что… — Она замялась, но какое-то воспоминание придало ей решимости открыть тайну своей брачной жизни. — Ну так вот… скажите ему, что граф, желая подчинить меня своей воле, делает мне кровопускание из обеих рук и доводит меня до полного истощения… скажите, что он таскал меня за волосы… скажите, что я — узница; скажите, что…
Ее сердце переполнилось, рыдания перехватили горло, несколько слезинок скатилось из глаз, и, не помня себя от горя, она позволила юноше завладеть ее руками, и он целовал их, произнося бессвязные слова:
— Бедняжка, сегодня поговорить с королем невозможно! Хоть я и племянник командующего войсками арбалетчиков, но я не могу проникнуть нынче вечером в Плесси. Моя прекрасная дама, дорогая моя повелительница!.. Боже мой, сколько она выстрадала!.. Мария, позвольте мне сказать вам два слова, или мы погибли!
— Что делать?.. — произнесла она.
Графиня увидела на черной стене изображение Девы, на которое падал отблеск светильника, и воскликнула:
— Святая матерь божья, научи нас!
— Сегодня вечером, — продолжал молодой дворянин, — я буду у вас.
— А каким образом? — наивно спросила графиня.
Им угрожала такая опасность, что самые нежные слова казались лишенными любви.
— Сегодня вечером, — ответил дворянин, — я пойду к мэтру Корнелиусу, королевскому казначею, чтобы поступить к нему в ученики. Мне посчастливилось достать рекомендательное письмо к нему, и он мне не откажет. Он живет по соседству с вами. Находясь под крышей этого старого скряги, я при помощи шелковой лестницы уж найду дорогу в вашу комнату.