— Присаживайтесь, батюшка, Карл Павлович сказал, чтобы никого не ждали, все в разное время подойдут. Что же поделаешь, когда такие дела? — Агафон указал в сторону стола, расторопно пододвинув Псковитинову стул.
— Разрешите представиться. — Сидящий напротив него рыжий офицер поднялся, вытирая губы. Это был один из тех понятых, которых пригласил Жеребцов во время осмотра тела, но Псковитинов ни как не мог припомнить фамилии того под протоколом. — Гриббе Александр Карлович[53], подпрапорщик гренадерского полка графа Алексея Андреевича Аракчеева. — Представился молодой человек. На вид ему было лет двадцать. — А это Минин Афанасий Степанович. — Он покосился в сторону второго понятого, но тот даже не поднял на следователя глаз. Судя по всему, неприятная процедура его доконала. — Не обращайте внимания, — шепнул улыбчивый Гриббе. — И мой вам совет, не отказывайтесь от рыбного супа, он сегодня у них весьма удался.
— Вы тоже оказались в той злополучной комиссии? — догадался Псковитинов.
— Увы, увы… Впрочем, всё это так занимательно, так поучительно, — расплылся в улыбке новый знакомый. Так что Псковитинов заметил, что зубы у него неровные, а рыжие усы закрывают явно заячью губу.
— М-да… — Александр Иванович поднял брови. Нечасто жестокое убийство с последующим расследованием и осмотром трупа удостаивается эпитетов «увлекательное» и «поучительное». Во всяком случае, к личности этого самого Гриббе стоило приглядеться. — Вы неравнодушны к судебной медицине? — на всякий случай уточнил следователь.
— Нет. Я в некотором роде историк и… — Он застенчиво покраснел. — Писатель.
— А… — Псковитинов моментально утратил интерес к подпрапорщику.
Ладный лакей быстро расставлял на скатерти тарелки. В отличие от Петрушки и Дуняшки, чувствовалось, что этот своё дело знал отменно. Должно быть, фон Фрикен арестовал только прислугу Шумской, люди же графа, просто не поспевали теперь обслуживать два особняка и всех некстати съехавшихся гостей.
— Поступил в полк три года назад и уже много собрал материала и по военным поселениям, и по…
За три года и не выбился в прапорщики?! Это говорило о многом. Во всяком случае, не добавляло очков рыжему литератору. Псковитинов не слушал, наблюдая, как миловидная девушка в простом немецком платье колдует над славно пахнущим рыбой супом в белой с золотом супнице: раз — и перед Псковитиновым, словно сама собой, образовалась изящная тарелка, по золотую полоску наполненная стерляжьей ухой с налимом и молоками. Впрочем, эту информацию сообщила та же девушка. Точно такую же порцию получил сидящий напротив Псковитинова офицер с щегольскими усами. Девица выглянула в окно и, должно быть, приметив новых гостей, достала из буфета дополнительные тарелки. Скорее всего, она была приставлена только к этому супу. Вместо хлеба к ухе был подан длинный расстегай с сомовым плёсом.
Другие слуги поставили на стол пару бутылок бордо, графинчик анисовой водки и излюбленный напиток самого Псковитинова — вино мадера в приметной бутылочке тёмного стекла. Специально или случайно, но, налив Александру Ивановичу первому, бутылочка «обошла» желающих и, ополовиненная, вернулась к нему же. Псковитинов принюхался к напитку, повертел вино в бокале, посмотрел на свет, пригубил. Несомненно, это была подлинная мадера, а не дешёвая подделка. Если аналогичная бутылочка окажется вечером в его личных апартаментах, можно будет заключить, что кто-то в доме наводил о нём справки и теперь, имея представления о вкусах гостя, желает сделать приятное. С другой стороны, напиток решительно не подходил к рыбе, из чего следователь сделал вывод, что приказавший угостить его мадерой доброхот в данный момент в столовой не присутствует.
— Молодцы, что не церемонитесь и начали без нас. — Едва войдя в гостиную, Миллер устало опустился на стул рядом с Псковитиновым, положив на скатерть карманные томпаковые часы. Перед ним тут же была поставлена тарелка с супом, и лакей внёс поднос, на котором возлежал поросёнок с хреном.
В гостиную ввалились фон Фрикен в окружение пятерых офицеров, среди которых следователь сразу же приметил своих адъютантов. Кстати, с последними следовало хотя бы познакомиться.
— Ещё в день убийства Алексей Андреевич отписал местному протоиерею сельской церкви Николаю Степановичу Ильинскому, чтобы тот подготовил всё, что нужно для похорон, возле храмового алтаря, — чтобы не подслушали слуги, Миллер говорил на французском.
— Ильинскому? Это которого он проклинал, что ли? — догадался Псковитинов.
53
Гриббе Александр Карлович (1806—1876) — в 1822 г. вступил подпрапорщиком в гренадерский графа Аракчеева полк, где и служил до 1836 г., когда перешёл в 1-й округ пахотных солдат; впоследствии полковник. Писатель, автор заметок об Арекчееве.