Корешка комендант не ожидал увидеть. Он явно рассчитывал поиметь с наивного ефрейтора подачку. Да, многие комендачи брали взятки, почти все это знали, пользуясь этим решая проблему на месте, но был притом небольшой нюанс которого остерегалась подкупная комендатура, это взятие с поличным на месте дачи взятки. Ведь после такого нарушения бывшему сотруднику комендантской службы придется не сладко. Во-первых, его само собой разжалуют в звании и снимут с должности, нет из Вооруженных Сил не выпихнут, конечно. Но это уже во-вторых: его отправят на дальние кордоны, а там уж и решается судьба бедолаги, либо он возвращается обратно, но в нестабильном психическом состоянии, что происходит довольно редко (а то что кто-либо возвращался с дальних кордонов совершенно вменяемым, так это вообще единичные случаи, может, последний раз это произошло где-то три года назад). Либо же просто не возвращается, что случается почти всегда. Хоть борьба с коррупцией здесь и жесткая, но она все равно присутствует в достатке, притом каждый думает, что авось да пронесет.
Радист ухмыльнулся и довольно посмотрел на коменданта. Комендант взял в руки корешок, изучающе посмотрел на него, и после недолгих раздумий вернул хозяину.
– Всего доброго Максим Максимович, – фальшиво улыбнувшись произнес комендант.
Максим кивнул и спешно зашагал к палатке своего командира. Свет в палатке был погашен, ровно, как и в других соседних. Войтович осторожно отодвинул шторку, и тихо, почти бесшумно, вошел внутрь. Он двигался очень осторожно, чтобы ненароком не разбудить семью командира. Радист прошел до самого конца палатки, до койки, размещенной в углу справа. К удивлению Максима, на кровати никого не было, и она была аккуратно заправлена. Вот тут Макс оказался в тупиковой ситуации. Кто знает, вдруг в этот момент связь с Академгородком оборвалась, и уже не появится, и в итоге его сочтут за сумасшедшего.
Куда мог деться начальник радиорубки ночью? А хер его знает! Да куда угодно: на боевой задаче, на докладе или совещании, да, в конце концов, с товарищами в столовой брагу пьют!
Вдруг шторка палатки отодвинулась и внутрь зашел человек. Радист прищурившись зашагал навстречу.
– Что за херня?! – грозно прохрипел человек голосом начальника радиорубки.
– Товарищ лейт… – Максим не успел закончить, так как командир хорошенько зарядил ему в ухо, отчего Макс тут же осел на пол. Затем лейтенант схватил юношу за китель и выкинул из палатки. Тот что-то ворчал, матерился, но Максим был потерян и вовсе не слышал что говорит его начальник. Лейтенант вылетел из палатки и уже было приготовился бить с ноги в голову, но тут вдруг остановился, признав своего солдата.
– Войтович, – удивленно крякнул начальник радиорубки, – мать твою, я ж чуть не угробил тебя. Ты чего тут делаешь, почему не на смене?
– Товарищ лейтенант, – Максим скорчившись натирал подбитое ухо, – вы не поверите, с Академгородка на связь вышли.
Лейтенант даже ухом не повел, выдержав недолгую паузу все же произнес, усмехнувшись:
– Да ну, Войтович, хорош языком чесать, давай-ка иди ты, пожалуй, домой отдохни, переработался больно ты, смотрю. И вот ты ради этого сюда пришел посреди ночи, давай-давай домой, пока от меня дюлей не получил.
Максим был ошеломлен нелогичным поведением своего начальника, ведь тот при первом же упоминании о том, что радист вышел на связь, должен безоговорочно лететь в радиорубку и сам убедиться в словах своего подчиненного, что, собственно, лейтенант и не спешил делать.
Радист прекрасно понимал своего начальника, все мы люди, и все хотим отдыхать, но только сейчас не та ситуация, в которой нужно отдыхать.
– Никак нет товарищ лейтенант, слова мои чистая правда и все очень серьезно. Там некий сержант Бизикин на проводе в данный момент, – Максим смотрел на командира так серьезно на сколько это было возможно.
– Так, ладно, иди обратно в рубку, я сейчас, – приказал лейтенант, он, разворачиваясь от Максима зашагал в палатку, на ходу снимая подменный рабочий китель, потом откинул полог палатки и растворился в ее темноте.