Кровь распространилась по всей его любимой футболке, на месте ребра была видна дырка, из которой обильно текла кровь. Похоже, то, что кольнуло его в бок, было ударом ножа из подтяжка. Но отступать поздно, уже видна голова Тимура. Иван кричит Сергею, чтобы тот его прикрыл, и достает из кармана травмат. Из такого недалекого расстояния попасть в него не составит труда.
Но каково это - не покалечить, а убить человека? Рука чуть дрогнула. Палец с болью взвел курок в сторону Ивана, и хлопнул выстрел. Голова Тимура ни на чуть не изменилась, лишь левый глаз, лопнув, растекся кровавой жижей по щеке. Противник, закинув голову, в долю секунды повалился наземь. Боль в боку уже не мучила: чувство выполненной расплаты было куда сильнее, чем какое-то покалывание. Но почему-то тело потянуло вниз, ноги стали подкашиваться. Иван лег на холодный асфальт и, прижавшись к нему щекой, ощутил себя теми, кто уже не встанет. Как приятно холодит щеку и не хочется вставать! Однако кто-то, взяв Ивана за шиворот куртки, начал тащить его в сторону. С трудом подняв голову, он увидел того же Серегу, у которого была окровавлена щека. Друг, пыхтя и что-то бормоча себе под нос, тащил тело Ивана к машине.
Стрелка была окончена. Как Иван и представлял себя в рядах силы света, победила его сторона. Земля была взята под контроль банды. Больше таких случаев в его молодости не случалось. И лежа в больнице с ножевым ранением, он все еще вспоминал тот славный бой октября 2012 года.
*****
Едва лишь отпустило от мыслей и воспоминаний, Иван быстренько нагнал Костю и, стараясь не подавать виду, тихо начал шагать рядом. Но заметив знакомый поворот, хлопнул по плечу напарника и сказал:
- Тут налево и через два дома уже будем у школы. Этот путь короче и безопаснее, да и по дороге идти уже надоело. Машин много.
- Ладно, договорились. Только давай вперед. А то хрен пойми, где тут в нужный момент поворачивать. Так и ключицу мне сломаешь.
За старыми гаражами и полуразрушенным зданием старого общежития виднелась двухэтажка, выкрашенная в поблекший зеленый цвет. Это и была та самая школа. Окна ее были не выбиты и не пусты, а просто забиты досками или привалены всяким мусором, чтобы издалека не было видно происходящего внутри. Но даже через маленькие щели проникал свет ламп. Вокруг здания были навалены парты, стулья и другой школьный мусор. Зачистка прошла на ура, оставили лишь стеллажи с книгами и доски для записей. Ученые, что обитали тут, пропадали неделями в школе, приходя всего на несколько дней в бункер, чтобы провести урок. Всю информацию выкладывали быстро, чтобы ничего из запомнившегося не забыть. Дети слушали ученых с открытыми ртами и ждали их прихода как Деда Мороза на Новый год.
Главный вход не охранялся, была просто железная дверь с открывающимся окошечком для опознания лица. Два коротких стука, и оно открывается, а в нем появляется бородатый старик с вопросами: «Кто?» и «Зачем?». Иван и Костя представились друзьями одного из ученых, после чего их пустили внутрь. В помещении дышалось легче, все ходили без противогазов и респираторов. Да и теплее было в разы. Иван и Костя отметили это место на карте первым привалом, после чего их провели на второй этаж. Там уже шли уроки.
Хоть детей здесь и не было, зато большинство народа могло сосредоточиться. После заучивания одной темы, учитель мог потренироваться на коллегах, рассадив каждого перед собой и начав проводить урок. Лампочное освещение, которое подавали дизельные генераторы, заливало все комнаты тусклым желтым цветом. Лишь на столах, где сидели учителя, стояли и тлели собранные в блюдце свечки, озаряя светом рабочее место куда ярче лампочки.
- Он заканчивает урок, скоро освободится. Можете пока подождать в коридоре, – ответил тот же старик, что встретил друзей в дверях. И дав отмашку, пошел обратно к лестнице и спустился на первый этаж.
Коридор был пуст и немного страшноват. Облезлые стены давали понять, что реставрацией тут никто не помышлял. Да и зачем она? Выцветшие картинки рваных плакатов были еле заметны на фоне стен. Только четыре деревянных стула, что стояли рядом, добавляли хоть какой-то комфорт. Расположившись на еле покачивающемся сидении, они стали ждать того самого друга, что доводил урок до конца.