Взяли теплые вещи среди одежды и начали одевать на себя. Слой из двух курток заставлял сковывать движения, и было решено разрезать одежду на куски и навязать лишь там, куда сильнее проникает холодный ветер. Старый скотч, нитки и веревки послужили для обмотки вещей на теле. На плечи пошли меховые вороты с двух разных шуб, тело обвязали кусками темной баловневой куртки, на ноги – точнее на колени удалось просунуть рукава от дублёнок. Головы на сей раз решили защитить лучшим способом от снега в лицо. Пошарив в ящичках в гостевой, Сергей нашел пластиковые трёхлитровые бутыли. Все бутылки были пустые, но жидкость даже не была нужна. Орудуя ножом, Сергей вырезал из первой бутылки одну из стенок и просунул в открытое горлышко губку из подкладки от вырезанных курток. Потом привязав веревочку к каждой стороне бутылки, он одел её на голову, чем подал те же идеи и Ивану с Костей.
Самодельные респираторы были готовы спустя трёх минут и надеты на головы. От губок в бутылке был запах пыли. Одевшись «как надо», все трое уже направились к выходу из частного дома, как из-за шкафа что-то скрипнуло и упало на пол. Иван отошел от остальных и подошел к шкафу. Рука лежала на рукояти самодельного револьвера и готова была сработать в любой момент. Шагнув за открытую дверку, он обнаружил, что на полу лежала картина. Нет, даже не картина, а фотография в рамке, но такой красивой как у картин. С фотографии ему улыбались четверо людей. Взрослый мужик, рядом сидит молодая мама и на полу разместились с улыбками двое их сыновей, старший и младший. Вытащив фотографию из рамки, он увидел на обороте надпись: Пусть наша семья будет всегда вместе и живет вечно! Иван вставил фотографию обратно на место и улыбнулся. «Надеюсь, вы сейчас вместе» – подумал Иван и поставил фото-рамку на столик, что разместился в углу комнаты.
Нагнал Костю с Сергеем, что уже готовы были идти. Иван снял с плеча свой автомат и нацепил самодельный респиратор поверх лица. Видно в нем было не очень хорошо, но что-то проглядеть было возможно. Резинка на затылке ничуть не давила, только шапка не налезла, и потому он натянул капюшон.
- Ну что? Пошли?
- Да, в путь.
Маски из бутылок неплохо спасали от ветра, хотя и давили немного на темя, но все, же обзор был на высшем уровне. Ветер понемногу ослабевал, и метель теряла свои обороты. Ступая по снегу, уже слышался его скрип, а значит тот вакуум в ушах, что мешал сосредоточиться в подобной ситуации, уже спал. Пройдя то место, где когда-то располагался базар, они свернули в старенький киоск, чтобы сделать небольшую передышку. Впереди уже открывался вид на высокие девятиэтажные дома. Как и говорил Иван, это должно помочь им дойти до парка.
Киоск был небольшой. Стенки были сделаны из тоненького железа на основе алюминия, что за года видно сильно был измят подобными капризами погоды. Вот правая стенка выделялась вмятиной размером с футбольный мяч. Вот крыша немного истрепанная уже почти отрывается от основания и готова взмыть вверх и ринуться неизвестно куда. Одно спасение было в толстом пластмассовом стекле, что защищало от боя ветра. Все трое сняли бутылочные респираторы и сделали пару вдоху, чуть привыкнув к окружающим запахам.
Внутри были разбросаны всякие журналы, газеты и комиксы. На каждой странице были по дате, что гласили только год выпуска. 2013 и там и тут были пропечатаны разными шрифтами. Это был тот самый год, когда… Иван отыскал пару журналов с раскрасками и карандашами, не проронив ни слова тут, же запихал их к себе в рюкзак.
- Так, дальше будут девятки и надо держать ухо востро. Туда ветер хоть проникает очень слабо, но это не дает полную защиту для слуха. Главное смотреть на балконы. Там эти твари и любят сидеть. – Иван глянул на свои часы, на циферблате было уже четыре часа дня – Скоро уже вечер, а значит надо идти быстрее. Мы сейчас на улице Терешковой, а парк - на соседней находится. Проверяйте оружие и выходим.
Сейчас главным было уложиться в эти оставшиеся до темноты полчаса. Иначе потом настанет тьма и поверхностью уже завладеют другие хозяева. Обычно зима в Рузаевке всегда наступала уже в октябре, имея ввиду года с две тысячи шестнадцатого по две тысячи тридцать первый, но нынешний год – две тысячи тридцать третий был намного холоднее и зима пришла не как всегда в октябре, а в самом начале сентября. С этой резкой сменой климата так же сменилось и время. Ночь наступала в половине пятого вечера, а утро с восьми часов. Зима обычно длится до апреля, а дальше начиналось резкое лето. Так что на сей день из времен года есть только ядерная зима и ядерное лето. Весна – осень ушли навсегда из памяти людей. Им оставалось лишь радоваться новому времени года. Однако лету люди радовались больше. Так как день держался дольше, и была возможность на многовременные вылазки, имея уверенность, что Квартиранты вряд ли высунутся из своих мест обитания.