«Вас принял. Конец связи!»
Запись закончилась, и магнитофон самостоятельно отключился. Лида отошла от стола прямо ко мне. Она хочет просить меня, и я слышу это.
- Так значит, ты должен был ему помочь? Помочь убить нас? Меня? Предатель!
- Предатель? Тогда почему я побежал за тобой? Почему я не пристрелил тебя в тот момент, когда мы вместе, расстреливали пятерку? Я тебя даже не хотел предавать, я сделал свой выбор ещё в тот момент, кода увидел тебя. Остальное было не важным!
- Ну, хорошо, но я всё равно думаю о тебе иначе. Дальше время покажет, предал ли ты меня или нет.
- И как ты это узнаешь? Тогда, когда я всажу тебе нож в спину, а ты повернешься довольная и скажешь «А я была права»? - злобно смеюсь я, сам того не понимая. Похоже нервное.
Путь предстоял не близкий. Но если мы отступим, то этим оружием завладеет община, а она и так опасна. И тогда точно будет война. Было решено идти сейчас, снижена опасность нарваться на мутанта или какого-нибудь зверя. Пошарив по карте, был построен новый план с обходными путями. Лида не могла показать его раньше, так как по нему бы пошла и вся остальная группа, а это точная трата времени. Но теперь, когда все бойцы мертвы, можно идти по этому маршруту вдвоем. В берлоге сталкера на стене висели часы, и кто-то явно о них заботился. На циферблате было одиннадцать часов утра.
Ну что ж, в путь!
Лицом к лицу
Наш путь до самой базы составил около трех дней. И за это время я смог такого насмотреться, что и вспоминать не хочется. Однако нужно.
2033 год. Город Москва. Садовое кольцо (мост через водоотводный канал)
Вспоминая прошлые дни нашего похода, я хочу сказать: это было одно из самых ужасных мест, где я был, и самые ужасные поступки, что я совершал. Пока мы шли к базе, к нам по дороге попадались ходоки с других станций. Два трупа с Добрынинской мы спрятали в одном здании к югу от перехода. Но они сами виноваты, ибо первыми открыли огонь. Один сталкер с Новокузнецкой был сильно ранен и попытался сбежать от нас, но был съеден стаей мутантов, находившихся рядом. Мы грабили, мародерствовали и убивали как настоящие бандиты, но нами двигало не безумие, а инстинкт самосохранения. До сих пор помню того молодого паренька, которого встретил в магазине, когда мы с Лидой направились туда за пополнением припасов еды. Он был моложе меня. В руках у него была старинная винтовка Мосина. Он попытался выстрелить в меня, но его затвор переклинило и, просто тупо встав предо мной, он ждал, ждал, пока я его убью. Я и убил. Зарезал своим ножом, он не кричал, а лишь прошептал: «Сам свое наказание за это увидишь». Лида заворожено смотрела на меня после этого, но ничего не сказала. Итак, понятно, либо ты, либо тебя!
Перекусив в одном из надежных убежищ, мы двинулись далее. На пути был мост через водоотводный канал. Канал, как и предполагалось, высох. А мост разрушился, остался лишь маленький выступ для перехода на ту сторону. Когда подошли слишком близко, я посмотрел вниз, там был броневик полковника, валялся в канале. Похоже, он бросил его, когда перешел на другую сторону. Но как, же он распластался внизу? Лида достала из рюкзака трофейный бинокль и стала присматриваться к лежащему на боку БТРу. Потом передала бинокль мне и сказала:
- Видишь? Вон там от броневика идет след, походу этот дурень вылетел вниз на полной скорости, не заместив, что дороги нет. А дальше пешком похромал.
- А почему похромал?
- Один след ступни ноги слишком широкий, чем у второго, он потянул лодыжку. Будем переходить по выступу. Я видела у тебя в рюкзаке веревку, давай её сюда - я передал ей веревку, она обвязала себя и отдала второй конец, что бы я тоже перевязался - сейчас ты идешь на ту сторону и если упадешь, то я тебя вытащу.
Ступая по трескающемуся асфальту, было жутко даже от мысли, что мост может рухнуть. Но канат вроде выглядел крепким, значит, он сможет выдержать мою тушу. Пять минут страха, и я уже на другой стороне. Даже сначала не верилось, но пройдя ещё с полуметра, начиналась полноценная двухполосная дорога. Теперь была очередь Лиды. Она тихонько ступала каждый шаг и старалась держать равновесие, но ветер в этот момент поднялся ещё сильнее, чем тот, когда я проходил. Её вынесло за край выступа, и она повисла полностью на веревке. Меня тоже начало тянуть вниз. Но, собравшись с мыслями, я стал вытягивать её вверх. Честно сказать, глядя на неё, когда тянешь вверх, и, глядя на то, как под ней простирается черное дно высохшего канала, было одновременно и жутко и страшно. Конечно, жутко от вида на канал и страшно за неё.