Из строя вышел один человек, пригляделся, это был Ляпа.
- Товарищ начальник, группа типа построена и давай уже поехали, а то надоело ждать! - «не очень корректно» доложил мне он.
- Сколько времени?
Он взмахнул рукой и посмотрел на голое запястье, потом глянул на меня, улыбнулся и ответил:
- Пять минут, как спи#*№ли, два часа как ищем. Да пять часов уже начальник, погнали!
- Муфта, отдавай приказ караванщику, можем ехать. - Сказал я.
Тот, услышав приказ, подошел к одной из кабинок единой сцепки вагончиков, наклонил голову и что-то крикнул машинисту. Сцепка чуть шевельнулась, а потом начала набирать тихий ход. Не теряя времени, мы запрыгнули в одну из конечных тележек, и расселись на полу. Мягкий стук колес и влажный ветер в лицо, все, что мне запомнилось от поездки на караване. Мысли о ругани с командиром, его план и пересекающийся план Лиды не давали мне покоя. Я просто прислонился к одной из стенок и ждал, ждал пока мы доедем до места и я встречусь с нашим командиром. Мне хотелось посмотреть на того, кто тоже принял договор от своего сумасшедшего начальника и готов самолично убить пять не в чем неповинных людей.
Лида села поближе ко мне, не проявляя всякого внимания и не поворачиваясь. Все понемногу переговаривались между собой, Ляпа травил анекдоты, Муфта ржал, Юля соглашался, а Цыга молчал. Все сопровождалось тяжелой влагой воздуха в туннеле. Договор с начальником станции и договор с Лидой почти пересекался, я должен буду убить пять человек, только кого? Лиду, или того нового командира, с которым я сейчас должен встретиться?
Гомон в других вагончиках каравана не дает мне сосредоточиться, я просто наклоняю голову вниз и пытаюсь не обращать внимание на крики. Но и это не помогает, как только я поднял взгляд вверх, тут, же увидел, как забрало шлема смотрит на меня, а в его отражении мое лицо. И противным (похожим на мужской) голосом мне говорит шлем:
- Будь наготове в любую секунду, помнишь наш уговор? Держи слово! - хрипит она на меня.
Мысли сложились воедино, я понял, что её слова мне важнее слов начальника станции. Ведь на кону не какая-то вшивая должность начальника, а жизни сотен чужих людей. Так что пусть этот старый пень подавится своим договором, я готов пойти, против системы. Хотя, какая система? Её уже давно нет, как и порядка на станции, вся наша община это притон, а мы бандиты для других. И именно поэтому я хочу оставить свое слово среди этого смрада в выживании под землей, что другие именуют жизнью и не дать скатиться другим до нашего уровня. Я выбрал договор с Лидой.
Только одно так и напрягает мой мозг. Я никогда не убивал. Только видел, как это делают, но сам никогда в этом не принимал участия. Может это сделает Лида? Черт, я волнуюсь! Я волнуюсь после того как принял решение сделать это! Кретин, ничтожество!
Но, похоже, Лида смогла прочесть мои мысли. Она взяла меня за руку и крепко сжала. Или может, не прочла, а увидела, как у меня на глазах наворачиваются слезы от стыда? Вдруг её голос сменился с массового мужского на простой девичий тембр. Она подсела поближе и, оглядев наших бойцов, что те на нас не смотрят, тихо сказала:
- Главное не бойся, и дальше будет легче - она ослабила хватку, её ладонь стала нежной. А потом вовсе убрала её и отсела от меня.
Понимаю, конспирация. Ведь ей, наверное, стоило не малого труда, чтобы влиться в наш состав. Но я рад ей, она мой первый человек кому бы я мог довериться. Надеюсь, наша сделка будет успешной...
Приказ
Такого командира я не ожидал увидеть.
2033 год. Город Москва. Станция Новые черемушки.
Пыльный перрон и лишь двое людей, которые встречают нас. Начальник станции и наш командир. А чему удивляться? Ведь ещё всего лишь шесть часов утра, а генераторы станционных ламп запускают лишь в восемь, и вместе с ними начинается рабочий день всех жителей. Скрипят тормоза и вагончики начинают пустеть. Станционный запах ничем не отличается от туннельного. Под ногами поскрипывает сухая грязь и старые листовки газет, на одной из таких напечатано «2010 год».