***
Москва. Станция Арбатская. 2033 год.
Грибы… Он ненавидит грибы… Евгений. Один из лучших бойцов Ордена, а должен пить эту дрянь, неужели нет ничего лучше этого?
Евгений шёл по станции мимо брезентовых палаток, не замечая никого. Он давно не замечал людей, сказывалась потеря жены, от которой так и не смог оправиться даже после того, как прошло более двадцати лет.
Потолок зловеще нависал над головой, стены давили, словно сжимая мозг. Евгений встал, задумавшись, и сказал, как бы про себя, но как бы и на всю станцию:
- Метро – это пустота, пространство, заполненное людьми, но в то же время пустующее. Эти туннели… Разве они были вырыты лишь для того, чтобы здесь по рельсам ходили поезда? Чтобы спасти людей? Не-ет, они созданы для большего. Знаете, где-то там, далеко от нас, от Полиса есть люди, червепоклонники. Никто доподлинно не знает, кто они такие и кем являются, но говорят, что они поклоняются какому-то Великому Червю.
На плечо Евгения легла рука, он этого даже не заметил, его развернули, он увидел мужчину, молодого, жаркого, ещё не забывшего детства, но уже принятого в компанию мужчин. Это был Сенька, парень лет двадцати, который принимал посылки и поставки с других станций.
- Привет, дядь Жень! – Сенька был из тех людей, которые заставляли Евгения жить дальше, он улыбнулся.
- И тебе не хворать.
- Мне тут доложили, что на южную окраину доставили какой-то специальный груз с Ганзы. Идёшь со мной?
- Конечно, пошли, - Евгений хлопнул Сеню по спине, тот пошёл немного быстрее.
Арбатская, как присуще любой станции Полиса была густо заселена и красива. Белоснежный мрамор, из коего она была сделана, не обсыпался и не потускнел, как на других станциях. Люди здесь были чистые, прилизанные, словно штампованные.
Прошли мимо стойки с велосипедами, вырабатывающими электричество. Сами велосипеды были подключены к динамо-машине. Садись на коня и крути ржавые педали, сколько хочешь. И для здоровья полезно. Залог успеха Полиса в добычи электричества был в том, что здесь, на четырёх станциях вместе взятых было больше таких устройств, чем на всей кольцевой линии. Среди людей шли разговоры, что это были самые красивые станции довоенного мира, Евгений и сам любил быть зачинщиком подобных разговоров. Ведь больше никак не вспомнить те светлые годы, кроме как смотреть на чужие воспоминания в виде фотографий и тех руин наверху. Это всё, что осталось у людей от Москвы.
Чужие воспоминания… Человек будет рад и чужим детским улыбкам на фотографии, когда улыбок своих детей ты уже не сможешь увидеть. Ведь они лежат где-то там, наверху, в бетонных тюрьмах, где все они жили. А, может, эти несчастные просто не могут иметь своих детей.
Вот и подошли к баррикадам, сложенные в кучу мешки не двигались со своего места уже лет пятнадцать как. Правда, Полис недавно провёл модернизацию всех оборонительных сооружений: из всего натасканного с поверхности металла было сделано около двух десятков дрезин. Также уменьшилось пространство для прорыва, теперь пять человек в ряд могли удержать целый гарнизон.