— Зачем вы это делаете, Максим? — спросил профессор, вытирая кровь с губ.
Макс пожал плечами.
— Какая вам разница?
— Я считал вас хорошим человеком.
— Вы ошибались, — жестко сказал Макс. — Ничего-то вы в людях не понимаете. Хаммер, займись ими, будь добр.
Пленников спеленали, бросили на пол, как мешки с породой. Макс почувствовал запоздалую злость — и ненависть к себе, к Директору, к тому, что приходится делать. Вспышка. Он взял себя в руки. Держаться, проклятый ублюдок, еще не все сделано…
Макс повернул голову. На него смотрел Сашик, дурачок — в круглых бессмысленных глазах застыл испуг. Застигнутый врасплох, Макс неловко улыбнулся…
Сашик вдруг завыл. Громко и противно, как умел только он. Хаммер тут же ударил дурачка по затылку. Раз! Вой прекратился.
— Дебила тоже отдадим? — Хаммер почесал стволом «Макарова» за ухом.
— А что, у тебя проснулись к нему отеческие чувства?
— Ну… нет. Не знаю. Жалко его, что ли.
Макс поднял руку. Тихо вы! Если Убер услышал вой Сашика и сообразил, что происходит, он постарается уйти.
Или нет?
«Ни хрена вы в людях не понимаете, профессор». А что понимает сам Убер?
А что понимаю я? — Макс не знал.
— Посади их там, в тени, — велел Хаммеру. Мортус показал ладонью по горлу — мол, порешим? Макс дернул щекой. Жестами показал: придурок, не вздумай. В следующий момент он услышал глухое негромкое «кха, кхха». Убер.
— Он возвращается, — понял Макс. — Хаммер, Костян… по местам!
Едва слышный звук шагов.
— А вы говорили, что он разбирается в людях… — сказал Лебедев.
Видимо, в глазах Макса что-то мелькнуло. Профессор отвернулся, замолчал.
— Убер возвращается не потому, что не понимает людей, — сказал Макс медленно. В груди болело. — Он возвращается потому, что слишком хорошо их понимает.
Макс проверил, чтобы до пистолета было легко дотянуться. Прикрыл его курткой.
— Хаммер, встань за дверью. Костян, приготовься.
Ждать пришлось недолго. Скрипнула ржавыми петлями дверь.
Убер шагнул из тамбура, выпрямился. При своем росте и крепком сложении — двигался он очень мягко и быстро. Даже изрядно отощав на коммунистических харчах, скинхед оставался опасным.
Макс шагнул ему навстречу, широко улыбнулся.
— Брат, есть дело. Забыл, какая у тебя группа крови?
Скинхед вздернул брови, но тут же сообразил, что попался. И даже успел вскинуть руку, защищаясь… Быстрая реакция, черт. В следующий момент Хаммер шагнул из-за двери и сильным ударом свалил Убера с ног.
— Лежать, сука! — заорал Хаммер.
На скинхеда наставили стволы.
— Поднимите его, — приказал Макс.
«Поплывшего» от удара скинхеда вздернули на колени.
— Тяжелый, блин, — Хаммер почесал бровь стволом пистолета. — А по виду не скажешь.
— Идите, — сказал Макс. — Этих возьмите с собой.
Пусть побудут в туннеле.
— Но, босс… — начал Хаммер.
— Валите, я сказал!
Остались один на один. Макс приставил «Макаров» к бритому затылку скинхеда. Большим пальцем взвел курок. Чик!
— Не дергайся, — велел он Уберу.
Макс помедлил. Раньше он бы просто нажал на спусковой крючок… Нажимаешь, пистолет делает «банг» — и тело валится вперед. Очень просто. Почему я медлю? — подумал Макс. — Неужели становлюсь сентиментальным?
Нельзя размякать. Люди — падальщики, стая павловских собак, они сожрут тебя, если заметят, что ты дал слабину.
Нельзя быть добрым в недобром мире.
Макс посмотрел на изуродованный шрамами затылок скинхеда. Стоит спустить курок, и пуля, пройдя сквозь кости черепа, развернется в свинцовый цветок и вынесет Уберу половину лица. И никаких голубых глаз, никакой насмешливой ухмылки не останется… только кровь и мозги.
Коктейль «Кровавая Мэри» по-туннельному.
— Убер, слышишь меня?
— Да, брат, — ответил тот, не оборачиваясь.
— Я сейчас выстрелю.
— О, — произнес Убер без всякой интонации.
— Что ты на это скажешь?
Убер подумал.
— Ни в чем себе не отказывай.
«Вот упрямый сукин сын!»
Макс прищурился, положил палец на спусковой крючок.
— А если серьезно? Назови мне причину, Убер. Одну-единственную. Почему мне не убить тебя?
Пауза. Макс почувствовал, что палец на спусковом крючке стал мокрым.
Убер хмыкнул, повернул голову:
— Очень просто. Пока тебя не было, я вынул из пистолета патроны.
В жизни каждого случаются моменты, когда он хочет все бросить и заорать «да пошли вы!».