— Дракулы? — Нервно хихикнул я. Вроде бы смешно, но, в то же время, как-то не по себе. Я поежился. За надежными бетонными стенами подстанции уже стемнело, и ночная живность выбралась на улицы в поисках добычи. Слышался иногда чей-то далекий вой и мерный стрекот. Неподалеку от заросшего двора кто-то тяжело и шумно вздыхал. — А нафига ему зеркало? Он же в них, вроде бы, не отражался?
— Не перебивай. — Попросила Юля, вываливая тушенку в котелок и начиная помешивать густую похлебку. По помещению поплыл совсем домашний аромат. — Дракула тут практически ни при чем. Зеркало доставили в Питер из Италии в начале ХХ века. Говорят, что оно висело в доме, где хранился прах графа. Так вот, люди, которые смотрелись в Зеркало, испытывали странные ощущения, а после, спустя какое-то время, они пропадали. Не сразу удалось установить хоть какую-то закономерность. А именно периодичность — двадцать с хвостиком лет…
— Подожди-ка. Ведь именно столько времени…
— Давай об этом потом, ладно? — Юля обезоруживающе улыбнулась. Странно, но сейчас я готов был поверить в любую ерунду, сказанную этим звонким, насыщенным голосом. — Так вот, Зеркало объявилось в Петербурге, в особняке Брусницыных. Слухи об этом поползли после исчезновения внучки купца. После этого события Зеркало было спрятано в кладовой. Когда же отгремела революция, этот жуткий предмет интерьера перекочевал в ДК имени Кирова, но вскоре вновь вернулся на прежнее место, на стену в кабинете заместителя директора кожевенного завода, управление которого находилось в здании особняка. Через какое-то время зам исчез. Следующей жертвой Зеркала стал некий рабочий, увидевший свое отражение в темной глубине. После этого кабинет заколотили, и исчезновения на какое-то время прекратились. Однако есть у меня все основания полагать, что тот рабочий не был последним.
— Хорошо, я тебя понял. Это жуткое Зеркало похищает людей, но вы-то здесь при чем? — Я обвел взглядом своих спутников. Алебастр отложил оружие и пересел поближе к огню. Зачерпнул в миску ароматного варева и передал посуду Елизавете. Только тут я обратил внимание, что девочка, за все время нашего знакомства не произнесла ни слова. Стреляла по сторонам любопытными глазенками, хихикала задорно, но молчала. Вроде бы обычная девчонка, в меру задорная, в меру общительная. Просто не разговаривает, так получается?
Меж тем, ужин прервал беседу. Я машинально отправлял пищу в рот и жевал, совершенно не чувствуя вкуса, а мысли мои блуждали где-то далеко. То ли в горах одичавшей Румынии, то ли на руинах старинной виллы в Италии, то ли на запущенном побережье Васильевского острова. Я не мог понять, верит ли Юля в свои слова, или попросту пересказывает чьи-то домыслы. На сумасшедшую она не похожа, впрочем, в нынешнее время поди разберись.
Вся эта история похожа на страшную сказку, даже начать ее можно было бы со слов: «в черном-черном городе, на черной-черной линии»… Вот только город этот посыпан пеплом, а не углем. Но ведь не расскажешь сказку об унылой свалке, и замызганном лабиринте под ней, никто слушать не станет. Чтобы тебе поверили, нужны факты, любят их люди, вот прямо всем сердцем обожают. Хотя… Как показала недавняя история с фанатиками из Исхода, население Петербургского метрополитена склонно верить в чудеса. Хотя бы малая его часть.
Еда была съедена, посуда вытерта по мере сил, костерок притух. Я подкинул пару веток. Взбодрившееся пламя осветило дремлющего Алебастра и прижавшуюся к нему девочку. Мне бы такое спокойствие. Юлия долго не решалась вернуться к разговору, удивительно ловко уворачиваясь от моего взгляда. Успела постелить на пол ватник и подложить под голову рюкзак. Устроилась поудобнее и подняла глаза. Будто шилом ткнула.
— Не нужно во мне дырки сверлить. Надо было подождать, пока Лиза заснет. — Юля покосилась на девочку. Показалось мне или пряталась все же в васильковых глазах горькая, словно микстура, вина и сожаление. — Слушай дальше. Я тебе не просто так сказала, что это Зеркало Абсолюта, никакого не Дракулы, хотя не могу отрицать, что эта часть его истории правдива. Понимаешь, Зеркало возводит в абсолют основное качество человека, включившего его, и проецирует эту черту на весь мир. На весь. То есть, если в твоем характере главенствует сострадание к ближнему, доброта, доверие, то следующую пару десятков лет человечество будет жить, руководствуясь именно этими принципами, за редкими исключениями.
— Почему-то мне кажется, что такие личности добирались до Зеркала крайне редко. — Я уже подхватил эту игру и не мог остановиться. — А вот что касается других…
— В точку. — Улыбнулась Юля. — Люди алчные, завистливые, агрессивные и похотливые. Они узнавали тайну и тянулись к заветной амальгаме только с одной целью — благо для себя. И мир скатывался все ниже. Хорошо хоть Зеркалу необходимо двадцать с хвостиком лет на, назовем ее так, перезарядку.
— Этого оказалось достаточно, — я обвел рукой бетонные стены, — чтобы докатиться до всего этого. Значит последний любитель своего отражения и спровоцировал Третью Мировую.
— Я думаю, что да. Но, слушай дальше. Издревле секрет Зеркала хранился среди посвященных. Я — одна из них. Двадцать лет прошло, и Абсолют вновь жаждет воплощения, вот только теперь в нашей власти выбирать свое будущее.
— Ну-ну, поменьше пафоса, посвященная. — Я постарался разрядить обстановку. — С тобой все понятно. Ты знаешь, что такое Зеркало и как им пользоваться. С Алебастром тоже, в принципе, все ясно. Парень не просто профессионал, а уже нечто большее, быть может, тот самый абсолют, о котором ты мне весь вечер толкуешь. Могу только гадать, где вы его отрыли. Осталось два вопроса: зачем вам Лиза, и почему ты так торопишься.
— Потому что до зеркала могут добраться злые люди, и навредить еще больше.
— Куда уж дальше. — Я поднялся на ноги, вновь поймал взгляд своей собеседницы. — Еще одни посвященные?
— Вроде того. — Пожала плечами девушка. — Специальный отдел Империи Веган.
Клацнули зубы, когда мой рот, открытый для следующего вопроса, самопроизвольно захлопнулся. Это уже не шутки. Ближайшую аналогию веганскому спецотделу, которую я знал, можно было выразить одним словом. Окутанным туманом вымыслов и сказок. «Аненербе» местного, питерского, так сказать, разлива.
— И они… — начал я.
— Тоже идут к Зеркалу. И постараются успеть раньше нас.
Щелк. Цепочка закончилась и все звенья заняли свои места. Меня угораздило ввязаться в какой-то метафизический спор, с одной стороны которого люди, на которых работают ребята вроде Алебастра, с другой же — самая могущественная группировка Петербурга. Да-да, не будем кривить душой, Империя втопчет Приморский Альянс в бетон перегонов и станций, случись серьезный конфликт. Наше счастье, что зеленые заняты своими, малопонятными остальным, делами. Вроде Крестового Похода к Зеркалу Абсолюта. Несложно догадаться об их главенствующих чертах и мечтаниях.
— Ладно, я тебя понял. — Я сделал шаг в сторону. — И даже готов провести вас к особняку. Правда, в итоге окажется, что это был всего лишь дурацкий розыгрыш. Или нелепая сказка.
— Сказка. — Легко согласилась Юля. — Такая же, как старинная байка о призрачном Литейном мосте или о том, как в Обводный канал попали вязкие воды Леты…
— Спать ложись. — Проворчал я. — А то ерунду говоришь всякую. Второй Литейный мост я сам видел, и как человек уходил по нему в туман — тоже. Вот только марево давно рассеялось, мост-обманка исчез вместе с ним, а мой товарищ до сих пор бредет по бесконечным пролетам. Есть многое на свете, знаешь ли. Где-то в районе Девяткино живет человек, способный видеть прошлое, или вроде того. Говорят, свел на нет преступность в своей Конфедерации. Действительно, а смысл? Ты порезал кого, через двадцать минут пришел этот спец, а через тридцать тебя уже вяжут. Чудеса, Юленька, обнаглели, вылезли на свет, снуют, под ногами вертятся. Осмелели, стало быть. Ты, правда, спи, завтра последний рывок к твоему Зеркалу. А я пойду в подсобке немного пошуршу, подготовлюсь по мере сил.