— Ты делаешь лучшее дело в метро! — сказал мне впечатлённый Севка, смахнув скупую слезу. — Завтра семью приведу.
С тех пор мы — друзья.
Позади висели костюмы и незатейливый реквизит, в которых нервно рылась моя сегодняшняя напарница Светка. Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл… Как гласили афиши, сегодня даём «Колобок». И от тебя, Сорокин-падла, уйду…
— Ещё раз повторяю — это была русская народная сказка Теремок… — пытался я объяснить дотошному следователю, но его сапог частенько мешал моим зубам оставаться целыми и продолжать диалог.
— Ты что несёшь? Какая сказка? У тебя в афишах было написано что? А? Метромок? — следователь оставил в покое свои ноги, продолжая меня метелить руками. — А кто у тебя в Метромке жили? Брамины, ганзейцы, рейх, анархисты, конфедерасты? А потом пришли коммунисты и всё сломали???
Спина не выдержала серии очередных ударов, и я опрокинулся навзничь.
Очнулся от очередной струи какой-то мутной воды в лицо.
— Я не понимаю! Так, причём здесь товарищ генсек? — предвкушая последующий удар после пробуждения, начал сразу с вопроса.
— Повторяю для не особо грамотных: Товарищ Москвин это Красная Линия, Красная линия это коммунизм. В твоей сказке, ублюдок, коммунизм показан, как разрушитель общества. Следовательно, по твоей логике, товарищ Генсек — разрушитель Метро!
— Ни в коем случае! Я хотел показать, что Красная Линия построит светлое будущее, в котором не будут нужны ни Ганза, ни Полис, ни Метро…
Хрясь. Какое уже ребро? Четвертое или пятое? Я сбился…
— Значит так, товарищ Ботин. Вы — тунеядец и враг народа. И если вы ещё не поняли, ваш приговор давно подписан.
Ну, конечно, подписан! Для чего ещё допрос проводить?
— Последнее желание? — с надеждой поинтересовался я.
— Для тебя, тварь, никаких желаний. — сказал следак, как отрезал. И вот, когда я подумал, что всё кончено, товарищ следователь лениво произнёс. — Правда, есть у тебя один выход…
— Я весь во внимании!
— Нравишься ты моим детям. Особенно этот, как его… Ну, сказка про хлеб.
— Колобок.
— Вот, вот. Я могу организовать тебе прощальный концерт. Играть, естественно, будешь этот свой «Колобок».
— Одна лишь просьба.
— Какая?
— Пригласите товарища Москвина. Хотелось бы загладить…
— Многого хочешь! — прорычал следователь. — Неужели рассчитываешь на помилование?
— Как в старой доброй сказке: шут веселит короля и свиту — король прощает шута…
— Пора бы уже перестать верить в сказки — не маленький! Смысл оттягивать неизбежное — всё равно все мы сдохнем в этой подземке!
— Последняя просьба…
— Поспособствую, но я ничего не обещаю.
Очередной взгляд в зрительный зал. Его нет? Ну как же так! Ведь всё должно было… А, вот! Товарищ следователь так и стелется перед Генсеком. Небось, рассказывает, какое чудесное представление устроил в его честь. Ну что же, придется оправдывать надежды. Вот только колобка вы не увидите!
Последний взгляд в зеркальце, глубокий вдох. Шоу начинается!
Погасили свет. На нижнюю середину кулис ударил луч прожектора. Медленно и мелодично заиграл специально приглашённый мной мальчишка флейтист. При появлении флейтиста, товарищ Генсек нервно задёргался, но продолжил сидеть. Всё отлично.
На авансцене появляется маленькая девочка. Она безмятежно бегает по сцене, прыгает, ловит бабочек. Конечно же, сорокалетний мужичок, в роли маленькой девочки, вызывает у всех улыбку. Это ещё смотря, как сыграешь. Но, прошу поверить, здесь я не подвёл. И, если у кого были ещё сомнения, девочка ли это на сцене, когда я неожиданно для всех достал детскую скакалочку и стал на ней прыгать — эти сомнения ушли. Все дамы просто прилипли глазами к сцене — настоящая скакалка! Та самая, с жёлтыми пластиковыми держалками и синенькой резиной верёвочкой посередине. Та самая, которая была обязана быть у каждой уважающей себя девчонки во дворе.
— Ребята, есть возможность поставить самое грандиозное представление за всё время нашего существования.
— И как ты это собираешься сделать? — скептически поинтересовался у меня Севка.
— Вот. — из старого дипломата на стол перекочевала огромная кучу патронов. — Это тебе на грим и все принадлежности, Светка знает. Гришка, с тебя прожектор и вентилятор для снега. Нурлан, на тебе пиар… Ну и свяжись с Леонидом. Скажи, очень нужен.
— А если не согласится?
— Скажи, есть шанс насолить отцу. Через пять часов сбор, я за реквизитом!
И в тот, момент, когда дамы из ВИП-персон пристали к своим мужьям с немедленной просьбой приобрести для них эту драгоценность, на сцене появился мальчишка-хулиган с рогаткой на… У всех мужчин застыло удивлённое выражение лица… Тот самый, игрушечный, красный Жигулёнок с педалями. Вот он, предмет зависти всех пацанов любого двора! Вот он, живой раритет, живая память! Пока на сцене мальчик и девочка продолжали играть, драться, мириться и ещё раз играть, зрители глазами пожирали живые памятники счастливого детства. Вот тот самый тучный мужчина судорожно пересчитывает мешочки с патронами, явно планируя совершить покупку этих вещей. Вот какой-то военный что-то рассказывает своему сыну. Видимо, про то, как сам когда-то рассекал на такой машине, только большой и вместительной.
Но тут прогремели отдалённые взрывы, заморгал прожектор и флейтист заиграл тревожную мелодию. В зале все напряглись. Началась война. Мальчик и девочка пытаются подойти к друг другу, но их тела швыряют невиданные им силы. Мальчик бросает машину и бежит прочь. Девочка долго не могла расстаться со своей любимой скакалкой, но, в последний момент, случайно роняет её из рук и скрывается за кулисами. Тишина. Кажется, что прошла вечность, как вдруг откуда-то сверху пошёл снег. Да, вовсе ненастоящий. Но как порой хочется верить в чудеса! Спустя пару секунд, зрители стали ловить в ладошки выпавшие белые хлопья счастья. Вот бы сейчас слепить снеговика, поиграть в снежки, покататься на санках.
Все стали дружно обсуждать увиденное, как вдруг из зала на сцену полезло какое-то человекоподобное чудище. Это Гришка незаметно напялил маску. Флейта неторопливо издавала устрашающую мелодию. Мутант начал разъярённо метаться из угла в угол. Но вот, он приметил слегка занесенную снегом машину, как очередную вещь для разрушения. Чудище уже вальяжно подползало к Жигулёнку, как вдруг из зала в него полетели крысиные хвосты, ботинки и всё, что попадалась под руку. Публика негодовала, пытаясь прогнать наглого мутанта. На секунду мне показалась, что Гришке больно, что ему нужна помощь. Но заползая в кулису, с улыбкой на лице, он повторял лишь одно: «Они мне поверили, поверили!»
Толпа гудела и рвала, так она радовалась своей победой над чудовищем. Гришка вернулся на свое место за прожектором, флейтист заиграл бравую и торжественную музыку — на земле появился первый человек. Тяжело дыша в противогазе, он медленно, с ружьём продвигался к заснеженному автомобилю. Присмотревшись, и не веря своему счастью, он стал разгребать эту кучу снега, пока не увидел «тот самый автомобиль». В порыве чувств он от всей души обнял машину. В солидарность с поступком, мужчины, сидевшие в зале, вытирая рукавом слёзы, зааплодировали!
Рядышком показался ещё один человек в противогазе, медленно пробирающийся к соседней снежной горке, отчистив которою, на свет появилась скакалочка. Прижав к груди и закружившись в медленном танце, под шквал женских аплодисментов, оба человека в противогазах замечают друг друга. Флейтист ненадолго умолкает. Но это лишь для того, чтобы выдержать несколько секунд паузы и громко вступить с новой, безумно романтической мелодией, когда два человека, содрав с лица резиновые маски, слились в объятиях и поцелуе! И тогда… встал весь зал. Вот рукоплещет молодой рабочий, рядом стоит, заплаканная, его избранница. Вот, с платком, в руках хлопает тучная ВИП-персона, явно не оставившая намерение приобрести эту машинку. Вот товарищ Москвин, периодически указывая на флейтиста, яростно отчитывает, уже со всей вероятностью, бывшего следователя Сорокина. Вот радостные дети смеются и прыгают.