За два с лишним часа мы всё-таки добрались до Московского Проспекта. Преодолев завалы металлолома, и поваленных домов.
Проходя мимо очередного, бывшего когда-то жилым, здания, нас ожидала неприятная встреча с очередным исчадием. Тварь сидела на крыше дома, не двигаясь, словно каменная горгулья. Молотов, идущий впереди, заметил ее первым и прижался к стене, жестом дав команду остановиться.
Я тоже увидел тварь. Она выжидала. Если она заметит движение, моментально ринется вниз. Сомневаюсь, что мы сможем пережить вторую встречу с тварью. Патронов у меня осталось совсем мало. Я отсоединил магазин, пересчитал, восемнадцать. Еще была запасная, полная.
Опасно было ввязываться сейчас в бой. На поверхности в любом случае это может обернуться совсем не радужно. Помимо траты патронов на одну тварь, есть вероятность того, что придется тратить еще на несколько, которые прибегут со всей округи, услышав выстрелы. Это стандартная практика наверху. Если ты начал стрелять - убирайся с этого места как можно скорее.
Молотов приказал медленно идти вперед. Я присел, стараясь не издавать звуков, и внимательно смотря под ноги, шел за ним. Исчадие буквально было прямо над нами. Каждый шаг я поднимал голову вверх, чтобы убедиться - исчадие не сдвинулось.
Минуты тянулись. Время поджимало. Нам нужно было успеть. На некоторых станциях гермоворота не используют для выхода на поверхность. Слишком большие затраты энергии постоянно их открывать и закрывать. Так что, если мы не успеем к указанному времени, нам могут отказать, посчитав это достаточно веской причиной.
Внезапно исчадие сорвалось с крыши, прыгнув на десяток метров от нее. Тварь расправила могучие крылья и полетела куда-то в сторону завода Малышева.
Я громко выдохнул. Думал, что уже придется сражаться. Посмотрел назад, на остальную группу. Увидел, как Дронт прижал Мелкого к стене, отобрав у того автомат. Увидев, что опасность миновала, он отпустил рядового. Я улыбнулся. Молотов дал отбой, и мы более расслаблено пошли к станции.
Наступало утро. На востоке небо едва-едва видно порозовело. Скелеты высоток начали сереть в солнечном свете. Вдали на северо-западе кружили в небе исчадия, прямо над Саржиным Яром. Туда даже самые отчаянные искатели стараются не соваться, доразводились, ботаники, мать их. Перед войной много новых растений вывели и посадили, ради эксперимента, мол, якобы эти растения смогут сверхсуровые условия пережить, что же, можно сказать, что он удался, растения выжили.
И снова начался летний день - это самое ужасное, что может быть на поверхности. Когда небо чистое, то солнце выжигает все живое, кроме, разве что, некоторых мутантов и растений, которые за эти двадцать лет привыкли к этому свету.
Эволюция, чтоб её. Так же как и люди привыкли жить в полумраке, некоторые твари привыкли к солнцу, как химеры, например, у них вообще нет глаз, ориентируются на запах и слух. Они как летучие мыши, создают ультразвуковые волны, которые отбиваются от предметов и создают картинку происходящего в их сознании.
Температура воздуха в полдень колеблется в пределах семидесяти пяти - девяноста градусах по Цельсию. Самая настоящая парилка, поэтому летом искатели выходят наверх только ночью. Ночью, и твари в основном спят, и искатели не боятся выжечь глаза.
Молотов привел нас к входу на станцию Московский Проспект. Она залегала неглубоко, и поэтому заселена была совсем недавно. Мы начали медлительный спуск по ступенькам под землю, к гермодвери.
− Стой, кто идет? - Усиленный громкоговорителем голос раздался откуда-то снизу.
Я осмотрелся и увидел внизу лестницы, подвешенный возле бывшего ларька, динамик. Сам же ларек превратился в бойницу, а из этой бойницы торчало дуло крупнокалиберного пулемета, и оно, знаете ли, внушало уважение и самое главное страх. Вдруг шмальнет?
− Кто такие? Зачем пришли? - продолжил голос.
Молотов выступил вперед:
− Из Центра мы. Вас должны были предупредить, что придёт два квада под руководством капитана Молотова.
− А да, − снова прохрипел громкоговоритель. Таким и мутантов всех распугать можно, − Проходите, только без шуточек, у меня это э... с юмором, в общем, туговато.
Мы прошли мимо бойницы и спустились по еще одной лестнице, на душе стало легче, когда на тебя не смотрит дуло пулемета.
Вдоль стен тянулись заброшенные ларьки, внутри, конечно же, было пусто, и довольно-таки давно, нечего добру пропадать. В конце коридора стояла массивная гермодверь, путь на станцию.
Лязгнули металлом замки, и дверь со скрежетом медленно начала задвигаться в стены. Молотов зашел внутрь первым, остальные последовали его примеру, там стояли двое охранников одетых в черную форму с красными повязками на правой руке. На голове у них были черные шлемы-маски с красной звездой. В руках по «Валу», с предохранителей сняты. Определенно они не в настроении все. Здесь была еще одна бойница с пулемётом.