По дороге не спеша проезжали машины и мотоциклы, по тротуару проходили люди. Кто-то куда-то спешил, кто-то говорил по телефону, а кто-то, как и он прогуливался по вечернему Харькову со своей любимой девушкой. Так было почти каждый вечер. Он старался как можно больше проводить времени с ней, как будто чувствовал, что рано или поздно это всё закончиться.
Но ему не было дела ни до окружающего его мира, ни до людей, идущих мимо. Он все пытался и пытался всмотреться в ее лицо, но всё так же его попытки были тщетны. Когда он поворачивался к ней, чтобы на нее посмотреть, она тут же отворачивалась или на ее лицо падала тень. Девушка смеялась и что-то рассказывала, но он слышал только шум города.
Солнце уходило за горизонт, постепенно окрашивая небо в красно-оранжевые цвета. Проезжающие мимо автомобили начали слепить глаза, и они свернули подальше от дороги и углубились в сквер. Вот он подошел к ее дому. Высотка, она жила на шестом этаже.
Поцеловав его на прощание, она ушла в подъезд. Он снова не смог увидеть её лицо, как будто это было его личное наказание.
Как он не хотел её взять с собой, этого не могло произойти. Он был как будто вольным зрителем в чужом теле. Хлопнула дверь, он развернулся и побрел к Метро. Он буквально пытался заорать и вырваться, только лишь увидеть свою любимую еще раз, и еще раз.
Спустился по эскалатору на станцию Киевская, на платформе было много людей, они все ждали поезда, но он все никак не приходил. Он уже знал почему это происходило, пытался сказать всем, что грядет, но попытки были напрасны.
Прозвенело три долгих звонка. Поезд на соседней платформе резко затормозил и все двери в нем открылись. Люди в нем стояли неподвижно, никто не понимал, что происходит. Но он всё прекрасно понимал и знал, что обречён.
Громкой связью объявили: «Внимание! Уважаемые пассажиры! Чрезвычайная ситуация! Поезда Метро остановлены. Просим всех сохранять спокойствие. Герметический заслон закрывается через шесть минут. Это не учебная тревога! Повторяю: это не учения!».
Не смотря на просьбу диспетчера, паника все-таки началась. Слова «сохраняйте спокойствие», сказанные в подобной ситуации, всегда действуют на человеческое сознание в точности наоборот.
Он попытался выйти наверх, но большие дядьки с автоматами не выпускали никого. Началась давка. С одной стороны люди рвались внутрь, в Метро, а с другой пытались выйти. Кто-то кричал в рупор, чтобы все спустились вниз, но крик толпы вторил ему. В этом крике слышалась смесь гнева, паники, отчаяния и мольбы.
Послышался выстрел, толпа в момент смолкла. Мужчина, лет тридцати пяти, упал замертво. Снова послышались приказы из рупора. Теперь толпа медленно двигалась в одном направлении - вниз по эскалатору. Гнев, паника и мольба стихли, осталось только отчаяние. Лязг стали. Выход наверх был закрыт, начиналась новая жизнь. Он еще долго колотил кулаками о сталь гермодвери:
− Ира...
***
Проснулся я в холодном поту, тяжело дыша и уже особо не удивляясь моему вечному кошмару. Некоторое время я всё лежал и смотрел в потолок вагона. Рассматривал трещины, швы и ржавчину. Потом всё же решил, что заснуть я снова не смогу, поднялся с кровати. Первое, что я заметил, так это отсутствие моего напарника, его же койка была заправлена, и постельное белье было снято. Без меня ушли что ли? Я протер глаза и направился к выходу. Понятное дело, что без меня они не могли уйти, Серёга бы меня потащил, да и сам Молотов не особо желает с нами распрощаться.
Открыв дверь, я обнаружил, что багровое аварийное освещение на станции было выключено. Только кое-где горели костры, наступила здешняя ночь. Я посмотрел на станционные часы, ну да, конечно, наступила. Она через два часа кончается. Ну, неважно, зато, я отлично выспался. На часах было 3:51.
Я направился к умывальникам. Все-таки хорошо просыпаться в такое время, очереди нет. Стоп! Какие к чёрту умывальники? окончательно проснувшись, я осознал, что нахожусь на станции, которая не может себе позволить выделить умывальники для местного населения. Можно было попробовать сходить в душ, который был на входе на станцию, но почему-то я подозревал, что банные процедуры доступны только для вновь прибывших искателей. Так и оказалось, по крайней мере, мне так рассказал местный старик, сидящий у костра, я смог у него попросить немного не самой чистой воды, дабы привести себя в порядок.
Пообщавшись немного с ним, я решил, что надо бы найти мне Сержа. Так как я его давно знаю, я побрел в сторону местного «кафе» − небольшое сооружение из металла с деревянными табуретами у барной стойки. Серёга любит такого рода заведения.