Я и не заметил, как мы подошли к посту на Советской Армии. Проверки как таковой собственно не было, просто посмотрели паспорта и сказали, что можно идти. Скорее всего, Дронт или Мелкий предупредили о том, что должны прийти еще два человека.
Мы вышли на платформу и с непривычки чуть не ослепли. На станции горели ртутные лампы, не так уж и много, но после темного туннеля, казалось, что мы попали в сам Центр. До Центра, конечно, этой станции еще далеко, но станция процветала, хоть и была одной из крайних. В туннелях, ведущих до станций Маршала Жукова и Масельского, были фермерские угодья, здесь были самые большие плантации грибов во всем Метро. Но помимо грибов здесь наловчились выращивать картошку, капусту и даже помидоры. Так же здесь были еще и загоны со скотом, где разводили курей да свиней.
Еще у них на поверхности стоят самодельные ветряки, которые служат отличным источником энергии в условиях шквалистого ветра постъядерного Харькова. Однако из-за сильного ветра иногда возникают проблемы, техника давно уже не новая, поэтому местные электрики каждый день выходят на поверхность и держат состояние электростанции рабочим. Так же, насколько я помню, у них есть постоянный блокпост на поверхности, под одним из главных ветряков.
Сама же станция была полностью жилая, только кое-где можно было увидеть палатки торговцев. Советской Армии половину Метро обеспечивала продуктами питания, поэтому в дальнем краю платформы постоянно грузились какие-то дрезины и отправлялись к другим станциям. Сейчас только из-за сложной ситуации на Площади Восстания транзит продуктов почти прекратился. Искатели приходят по поверхности, однако те пронести могут немного. Некоторые даже поговаривают, что они подумывают ходить караванами, чтобы хоть как-то наладить торговлю, но это всё слухи. Слишком это трудоёмко и нерентабельно, да и мутанты явно будут препятствовать этому.
Рассказав Серёге о случившемся, он отнесся к услышанному с немалой долей скепсиса, как бы я не пытался его переубедить. Пока я искал способ, как выбраться, мне начали видеться кошмары, как сон наяву прямо. Это кого угодно с ума сведет.
Метро вообще очень странная штука. Все эти технические помещения, тайные туннели и прочее. Они и до катастрофы хранили в себе тайны, которые знали лишь единицы, работавшие в метро. Коляныч когда-то был таким работником. Толи обходчик путей, толи машинист, я не помнил.
Павел Николаевич Тулеев, он же - дядя Паша, как я его звал, заменил мне отца. Он приютил меня после катастрофы, так как родители не удалось уцелеть, пытался их найти, но попытки были тщетны. Я хоть и был на момент случившегося шестнадцатилетним подростком, а в Метро было принято, что лица после пятнадцати лет уже считались взрослыми и обязаны были работать, дабы обеспечить выживание всем. Мы тогда почти сразу вместе с Колянычем переехали на Бекетова.
Там я и познакомился с Серёгой, с которым мы стали лучшими друзьями. Коляныча я знал еще с поверхности. Он - отец Иры. Дядя Паша не мог сидеть на месте, сложа руки, и гнить в этой дыре, он сразу начал действовать. Записался добровольцем в первую же вылазку на поверхность. Мутанты еще не появились в то время, однако радиация и разрушенный озоновый слой представляли куда большую опасность. Тогда он лишился левого глаза и чуть не ослеп на второй.
Затемнять стекла противогазов - первое, что пришло в голову первому искателю, и это сработало. Он до сих пор делает качественные апгрейды для всех желающих, да и цены не заламывает. Еще Коляныч любит травить байки про свои походы на поверхность, за всё время, что он провел наверху, он многое повидал и довольно охотно этим делиться с любым желающим.
Я и не заметил, как мы подошли к посту на Советской Армии. Проверки как таковой собственно не было, просто посмотрели паспорта и сказали, что можно идти. Скорее всего, Дронт или Мелкий предупредили о том, что должны прийти еще два человека.
Мы вышли на платформу и с непривычки чуть не ослепли. На станции горели ртутные лампы, не так уж и много, но после темного туннеля, казалось, что мы попали в сам Центр. До Центра, конечно, этой станции еще далеко, но станция процветала, хоть и была одной из крайних. В туннелях, ведущих до станций Маршала Жукова и Масельского, были фермерские угодья, здесь были самые большие плантации грибов во всем Метро. Но помимо грибов здесь наловчились выращивать картошку, капусту и даже помидоры. Так же здесь были еще и загоны со скотом, где разводили курей да свиней.
Еще у них на поверхности стоят самодельные ветряки, которые служат отличным источником энергии в условиях шквалистого ветра постъядерного Харькова. Однако из-за сильного ветра иногда возникают проблемы, техника давно уже не новая, поэтому местные электрики каждый день выходят на поверхность и держат состояние электростанции рабочим. Так же, насколько я помню, у них есть постоянный блокпост на поверхности, под одним из главных ветряков.