− Ладно, уговорил, - Серега замолчал.
Он разлил еще по одному стакану этой редкостной мерзости и, чокнувшись с другом, выпил до дна.
- Надо сходить бригадира нашего проведать, не можем же мы его бросить в тяжелую минуту, − сказал, доев Серж.
Покончив с едой, мы направились к санчасти. На станции было много людей, они буквально толпами ходили здесь туда-сюда. Чаще всего это были работники ферм, возвращающиеся с работы. Это можно было понять по запаху. Запаху земли, свиней.
В поле зрения замаячила та самая палатка, в которой находился Молотов. Лазарев пропал. Огромной тушки Дронта так же не было видно. Как будто им совсем было наплевать на их капитана. Либо же сам он давно дал им распоряжения на случай подобных ситуаций. Немного побыв в отряде Молотова, мне начало казаться, что у него есть план на любой случай жизни.
Мы с Серегой нагло завалились в палатку с красным крестом, охранники пока отвлеклись на симпатичных молоденьких медсестер. Напарник провожал взглядом округлые формы девушек, он явно тоже на них отвлекся бы, однако было не до этого.
Внутри было на удивление много света и пахло стерильностью. Этот запах вернул меня в прошлое, в то далекое детство, когда я почти каждые выходные ходил с родителями в поликлинику. Очереди, долгое ожидание, осмотры, уколы... столько ассоциаций.
Дядя Паша говорил, что запахи - самые сильные стимуляторы для воспоминаний. До сих пор я не придавал этому значения, но теперь-то я понял всю силу, с которой запахи могут возрождать из глубин сознания самые далекие, почти забытые воспоминания.
Внутри мобильного госпиталя было несколько отдельных комнат, разделенных брезентом. Мы вошли в одну из них и обнаружили несколько операционных столов, похоже, здесь могли оперировать одновременно целое отделение солдат станции Советской Армии.
− Какого черта?! - на нас возмущенным взглядом смотрел врач, державший в руке скальпель. Местный хирург, догадался я. - Эй вы, группа в полосатых купальниках! Читать разучились? Извольте выйти! Никакого уважения к медицинскому труду... варвары!
Запах стерильности напомнил мне еще один факт из прошлого - я ненавижу врачей. В какой-то степени даже больше военных.
Как только мы вышли из этой части палатки, вслед за нами вышел главврач, маленький пожилой мужчина в огромных роговых очках советского образца. В руках у него была синяя папка, видимо, с личными делами и историями болезни.
− Чего изволите, господа хорошие? Голос у него был мягкий и спокойный.
− Доктор, нам бы командира повидать... - почти шепотом сказал Серега.
− Извините, не положено. Сейчас там операция, стерильность, сами понимаете, - виноватым голосом ответил тот.
− Ну, хоть скажите как он! Прошу вас, господин главврач, он мне как отец! - с наигранной жалобностью в голосе сказал Сергей.
У него это всегда выходило отлично. Именно благодаря своему красноречию и актерскому мастерству он достигал успехов в общении с противоположным полом.
− Конечно-конечно, это можно. Напомните, как его фамилия... - он открыл папку.
− Молотов, - хором ответили мы.
Было какое-то странное чувство тревоги. Я опасался наихудшего.
− Так-так-так, Мо-ло-тов... - вглядываясь в папку, с важным видом бурчал он себе поднос. - Ага, вот он. Так-так-так, что тут у нас... - он на мгновенье застыл, затем закрыл папку, снял очки, протер их и снова надел на нос. - Сожалею...
***
Сергей знал Василия Степановича Молотова еще до войны. Когда нас вызвали на Советскую, он мне всё рассказал о капитане. Бывший танкист, закаленный горячий боец, готовый отдать жизнь за родину. Предварительно, разумеется, захватив с собой на тот свет пару десятков супостатов. Он был строг, но справедлив, никогда не требовал от своих парней того, чего не смог бы сделать сам. Молотов был примером, образцовым бойцом, чем, собственно, мне и не нравился. Однако при всей неприязни, нужно отдать ему должное. Неудивительно, что его приставили к званию Героя Украины в первые же дни войны.
Однако, его рвение чуть не стоило ему жизни - военные хирурги едва вытащили его с того света после очередного ранения. Молотову дали отпуск на две недели, он сразу же вернулся домой, в Харьков. Там он и встретил последние дни этого мира. Не смотря на то, что старый мир сгорел в огне ядерного пожара, война так и не была окончена, по крайней мере, официально. Василий Степанович продолжил служить власти, де-факто - выжившим генералам из Центра, надеясь, что единая система управления еще может восстановиться. Капитан Молотов был ценным бойцом и одним из лучших командиров Центра, его потеря явно будет трагедией. Возможно, ему даже дадут второго Героя. Посмертно.