— Поднимайтесь, док!
Я почти его не слышал. Барабанные перепонки ломило, в ушах заглушающий звон.
Канистра с напалмом валяется между мной и Сеней, как в неё не попало не пойму.
Угоди в обшарпанный цилиндр хоть одна пуля гореть бы нам, как и президентскому прихвостню. Я, молча, поднялся. В нос ударил запах горелого мяса вперемешку с пороховыми газами. В боковом ответвлении догорает горка чадящей плоти ещё мгновение назад бывшая человеком. Языки пламени жадно пляшут над останками, удушливый дым расползается в стороны.
— Смотрите в оба! Стреляйте во всё, что…
Сеня нажал на курок, его калаш плюнул дымом, из развороченных труб впереди ударила струя белого газа.
— Миша!
Огнемёт Михаила плюнул туда огненной струёй, коридор тряхнуло. Четыре фигуры с автоматами исчезли за горящей стеной, истошный ор прокатился под сводами, перекрывая шум огромного газового факела.
— Кому-то не повезло.
Мы прошли мимо развилки, свернули на следующей. Поток горячего воздуха, подгонял нашу маленькую компанию, будто хотел, чтобы мы поскорее убрались.
Лично мне здесь даже понравилось. Если у них такие технические уровни, тогда какие апартаменты? Мозг уже рисовал внушительные помещения, почему-то отделанные позолотой и обставленные антикварной викторианской мебелью.
Выцветшие гобелены и непременно золотой унитаз. Глава богатейшей державы мира не опустится до того, чтобы приложить свою драгоценную задницу на что-то помимо золота. А спустит свои испражнения непременно слезами покорённых народов. Я тряхнул головой, прогоняя навалившуюся чертовщину. Какая только хрень не лезет в голову. Раньше я за собой такого не замечал, а последние несколько лет, что только не посещает извилины бывшего преподавателя.
Молча, мы прошли ещё метров пятьдесят, поднялись вверх по ступенькам на небольшую площадку. Сеня пару минут вслушивался в звуки за алюминиевой дверью, словно хотел определить, что приготовили для нас подручные Санчеса. С таким же успехом он мог припасть к земле возле моего развороченного коттеджа и познать все тайны мира. Я было, уже хотел прервать его нелепое занятие, но Семён видимо сам догадался о бесперспективности совершаемого.
— Ни черта не слышно.
Тихо толкнув дверь, он как всегда сунул туда ствол своего калаша, затем выглянул сам.
— Чисто!
Я и сам видел, что нет мусора, стерильно, будто в операционной. Даже наследить боюсь. Взгляд невольно скользнул по засаленному джинсовому комбинезону Михаила, сам собой опустился на запылённые сапоги русского. Наследили мы уже порядком: несколько трупов, пожар за спиной. Жаль, конечно, что бомба накрылась. Была бы тогда свинья, так свинья, а так…
Коридор за дверью, через десяток метров свернул налево, упёрся в новую, правда, почему-то запертую. Помниться я читал где-то: в древности дома не запирали, верили ближнему, не видели в каждом последнего негодяя.
Над дверным косяком примостилось маленькое аккуратное устройство, с сизым стёклышком на конце. Оно отчего-то медленно поворачивалось, словно шпионило.
Не знаю, почему я улыбнулся, когда оно уставилось на меня.
— Миша! — Сенькин голос согнал улыбку с моих уст. Михаил подпрыгнул, мясистые пальцы схватили неугомонный глазок. Кронштейн держащий «шпиона» лопнул, серый шлейф проводов заискрил.
— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — продекламировал Миша.
Устройство упало на пол, тут же превратилось в мешанину деталей под сапогом русского.
— Идёмте профессор!
Он как бы невзначай пихнул дверь плечом, замок затрещал, маленькое стекло напротив его глаз треснуло.
— Прошу!
Сапог со всего маху саданул чуть повыше защёлки. Дверь метнулась, словно её вынесло взрывной волной, остатки стекла посыпались на пол.
— Входите! Располагайтесь!
Миша с хозяйским видом вошёл в полутёмное помещение, разглядывая работающие механизмы. Не понимая, что это такое я таращился на шумящие электродвигатели, переплетения труб, шкафы аппаратуры управления. Под нашим домом тоже находилось, нечто подобное, правда, маленькое и тихое, с кучей задвижек и маленьким компьютером управления. Здесь я словно превратился в лилипута. Огромные помпы перекачивали, что-то, от чего стоял такой гам, буквально закладывающий уши. С десяток труб с одного края комнаты, изгибаясь, обходили центр помещения, чтобы скрыться в массивной стене напротив.
— Док, что здесь написано?
Я подошёл к одному из агрегатов, прочитал потёртую синюю табличку.
— Вспомогательный контур охлаждения, — промямлили губы русский перевод.