— Русский-американец, ты — потомок мексиканского кайота!
Мне снова врезали. Один двинул в бок, другой успел пройтись сапожищем по ногам и спине. Если б меня не держали, я бы съехал на пол. Сквозь слёзы виделись перекошенные физиономии обитателей бункера, страх граничащий с паникой.
— Не забывайся, перед тобой президент!
Сказано это было так, будто передо мной стоял, по меньшей мере, начальник Вселенной. Пару лет до этого я бы отнёсся к мексиканцу с большим почтением, сейчас же просто ляпнул первое, что взбрело в голову.
— Пусть тогда поднимется наверх, поговорит с избирателями. Я думаю, им найдётся, что ему сказать.
Реакторный зал затих. Все присутствующие пялились на мексиканца, словно боясь оборвать повисшую тишину. Троих моих товарищей сковали наручниками, их оружие свалили в кучу около одной из табличек на ограждении. Два калашникова, пулемёт, прочая мелочь вроде запасных рожков с патронами и ножей, огнемёт Михаила. Жаль, что не удалось. Неужели и на сей раз местному затворнику всё сойдёт с рук?
Меня потащили к выходу, больно заломив руки. В глазах потемнело, скулы онемели от напряжения. Ещё немного и я увижусь с моей ненаглядной. Не думаю, что нас станут судить. Скорее всего, приговор уже вынесен. Пуля в затылок и весь разговор.
— Пошёл!
За спиной хлопнула дверь, двое мордоворотов потащили моё скрюченное тело по коридору. Впереди маячит широкая спина американского президента, такая близкая и такая далёкая. Где русские просчитались, где? На любую умную голову всегда найдётся голова поумней. Всё учесть нельзя, что-нибудь да упустишь. Скорее всего, нас вырубили газом, не стали рисковать, просто и надёжно.
Ноги легко взбежали по лестнице, двое здоровяков меня практически несли.
Небольшой переход, пару поворотов и лифт. Просторная белоснежная кабина, залитая ослепительным светом вместила с десяток чёрных фигур плюс мексиканскую морду и меня.
— Что, решил начать предвыборную компанию?
Мой голос заставил Санчеса обернуться, на заплывшем жиром лице мексиканца нервно дёрнулась щека.
— Я вас делегирую, друг мой. Вас и ваших русских друзей.
Я похолодел. Выродок не станет даже тратить пулю. Выкинет наружу, и поминай, как звали.
— Что, не ожидал?
Я признаться действительно не ожидал от этого поддонка снисхождения. Смерти — да, но издевательств…. И почему власть предержащие всегда такие сволочи?
Ловкие беспринципные людишки. Видимо, не многие решатся нырнуть в океан дерьма гордо именуемый политикой. Врать не краснея народу, не испытывая угрызений совести.
— Знаешь, — сказал я ехидно Санчесу, — я за тебя не голосовал.
Красное лицо метиса расплылось в злорадной улыбке, мясистые губы обнажили жёлтую эмаль зубов.
— Мне всё равно хватило, — палец президента утопил белую мигающую кнопку на стене, кабина дёрнулась, поползла вверх.
— Это не имеет значения. Главное мы сохранили структуру. Дёргаем за ниточки, проворачиваем…
Мне так и хотелось плюнуть в его крысиные глазки, откусить крупный прыщавый нос, плюс въехать сапогом между сутулых коротких ножек. Эти люди заигрались.
Оторвались от реальности и воротят что не попадя.
Едва не вскрикнув от боли, я повернулся к двум безмолвным болванам в камуфляже.
— Может, хоть наручники снимите?
Экзекуторы равнодушно переглянулись, уставились на своего патрона.
— Это можно, — оскалился тот. — Осматривать достопримечательности столицы удобнее, когда ни что не мешает.
Все кто ехал в лифте, заржали, будто это было смешно. Наручники за спиной щёлкнули, я как подкошенный рухнул к ногам президента.
— Не прикидывайся.
Начищенный ботинок Санчеса отпихнул меня к стене. Онемевшие кисти не слушались, голова норовила встретиться с полом. Я чувствовал себя, словно выжатый лимон, чихни и рассыплюсь как старая развалина. Сдаться сейчас — не дождутся. Пальцы упрямо впились в настенный выступ белоснежной отделки кабины, кое-как удалось сесть.
— Я не прикидываюсь, мексиканишка. Мне и вправду…
Меня снова хотели отоварить за непочтение, но Санчес вовремя остановил своих молодцов.
— Не трудитесь, ребята. Пусть почешет языком напоследок.
Двое из десятка головорезов отступили на полшага.
— Как скажите, господин Президент!
— Президент! — передразнил я обезьяноподобного громилу с тупым квадратным лицом.
— Президент заботится о своих согражданах, гарантирует права и свободы, а этот!
Мне самому захотелось побыстрее оказаться наверху. Плевать на радиацию.