— Шестой! Шестой! Как слышите меня, прием!
Никто больше не отвечал. Ковалев повторил свой вызов, но все впустую. Он проглотил застрявший в горле комок и заставил себя говорить спокойно:
— Внимание всем постам! Я — Центральный. Срочно сообщить всем, кому только можете, о чрезвычайной ситуации в Башне! Подготовиться к эвакуации жильцов! Вести себя корректно и спокойно!
Из темноты выплыл каверзный вопрос. Рано или поздно он должен был выплыть.
— Центральный! На связи тринадцатый! Как эвакуировать людей, если двери закрыты?
Петухову показалось, что он слышит хруст пластмассового корпуса рации. Ковалев молчал всего мгновение, а потом заорал:
— Не засорять эфир! Работать согласно полученным указаниям! Отбой!
Петухов стоял, боясь пошевелиться. Он отказывался верить своим ушам. «Если нижний ярус полностью провалился… Если подземного гаража больше нет… » Это означало только одно — Башня может рухнуть. «Хотя этого не может быть; фундамент у здания очень глубокий, в него залиты миллионы кубометров особо прочного бетона… » Ему показалось, что пол под ногами едва заметно задрожал. Эта дрожь была тихой, почти неуловимой, но управляющему показалось, что он чувствует ее.
Полковник сопел, чем-то шурша в темноте.
— А, вот она, чертовка! Нашел!
— Что такое, Алексей Геннадьевич?
— Иди сюда, — рявкнул Ковалев. — У тебя пока еще есть волосы?
Петухов подошел.
— Вытяни руку.
Управляющий протянул руку и почувствовал, как Ковалев вложил в нее несколько спичек.
— Слушай меня. Найди на голове сухое место, если ты еще не вспотел, как мышь… А я думаю, — в голосе старшего смены охраны послышалась угроза, — что ты должен вспотеть, парень… С этими своими гребаными компьютерами…
Петухов внезапно ощутил дурацкое чувство вины, так, словно это действительно он изобрел компьютеры, программы, мониторы и Интернет в придачу.
— Потри спички о волосы, — продолжал Ковалев, — потом присядь, натяни на заднице штаны и попытайся зажечь об них спичку. Понял?
— Да… Но я никогда…
— Не страшно, — перебил Ковалев. — Надо когда-нибудь начинать. Сейчас самый подходящий случай. Ты не находишь?
Управляющий сделал все так, как велел Ковалев. Он потер спичечные головки об волосы, затем присел и резко чиркнул себя по бедру — там, где ткань брюк была натянута сильнее всего.
Ничего. Он чиркнул сильнее. Снова ничего. Он продолжал чиркать, прислушиваясь к тяжелому сопению Ковалева.
— Ладно, хрен с ним, — оборвал его полковник. — Давай по-другому.
Петухов почувствовал, как сильная рука схватила его за плечо и потащила к двери.
— Нащупай замок! — распорядился Ковалев. Петухов пошарил по двери и нашел замок.
— Вот. Здесь… Что вы собираетесь делать?
Он услышал, как в двух шагах от него раздался металлический щелчок предохранителя; затем Ковалев передернул затвор.
— Что вы хотите сделать? — повторил он. На мгновение в голову закралась страшная мысль: Ковалев сошел с ума и сейчас застрелит его.
— Ничего особенного. Как в фильмах — выбить его к чертовой матери. Нам надо добраться до резервного пульта, понял? Иначе двери не открыть.
— Ага, понял… Но как мы доберемся?
— Прижмись к стене и вытяни руку, но не отпускай замок. Ты слышишь меня?
Петухов похолодел. Кажется, до него начал помаленьку доходить замысел Ковалева. Он распластался по стене и вытянул руку как можно дальше.
— Теперь замолчи. Чтобы я не слышал, как твои зубы отбивают чечетку.
Распоряжения Ковалева были четкими и строгими. Петухов подумал, что, по крайней мере, в выборе старшего смены охраны Дубенский не ошибся.
— Успокоился, Коля?
Он успокоился. Настолько, насколько это было возможно. И все же Ковалеву пришлось повторить свой вопрос.
— Успокоился?
— Д-д-да…
— Теперь постучи по замку. Я хочу сориентироваться. Давай!
Петухов осторожно, словно металл замка был раскален докрасна, постучал по нему согнутым пальцем.
— Молодец! Давай еще раз. Трижды, а потом сразу убирай руку.
Петухов проглотил вязкую слюну.
— Алексей Геннадьевич…
— Заткнись! — прошипел на него полковник. — Можешь предложить что-нибудь получше?
Он говорил тихо, сквозь зубы, и Петухов понял, что он боится пошевелиться. Стоит в темноте с вытянутыми руками и не хочет сбивать найденный по слуху прицел.
— Стучи!
Ковалев трижды стукнул по замку, а потом быстро отдернул руку. Еще до того, как он успел прижать ее к груди, грянул выстрел.