Хантер огляделся – Ленки нигде не было.
– Неужели я во сне закричал и испугал ее? Или разбудил стонами и бормотанием?
Сталкер поднялся, разминая затекшие конечности и разгоняя обрывки ночного кошмара.
– Все равно не засну, пойду-ка чайку с ребятами хлебну…
Хантер вышел на платформу, огляделся – Лены не было видно.
– Наверное, к Наташе-поварихе ушла… Та рано встает… Ну и ладно.
На посту в тоннеле как раз скипел чайник.
– Эд, угощайся, – кто-то из ребят уже протянул Хантеру кружку. – А чего это Ленка твоя на «Арбатскую» рванула ни свет, ни заря?
– Не знаю, – Хантера охватило смутное беспокойство. – А давно она прошла?
– Да минут десять как…
– Ребята, спасибо за чай, но тогда уж в другой раз – пойду попробую ее догнать.
Хантер застегнул покрепче воротник куртки и побежал в тоннель. Когда костер скрылся за поворотом освещенного редкими «дежурными» лампочками тоннеля, Хантер подумал, что неплохо было бы прихватить с собой оружие.
– Да что тут может быть? – урезонил он сам себя. – Посты с обеих сторон, вентшахты теперь под тройной сигналкой…
Неожиданно впереди за очередным изгибом тоннеля раздался странный звук – какое-то цоканье, и секундой позже из-за поворота появилось нечто, чего в тоннеле быть в принципе не могло: лошадь, серая в яблоках, на которой без седла сидела стройная девушка. Волосы у девушки развевались, словно на ветру, хотя в тоннеле почему-то не было всегдашнего сквозняка, а лошадь шла неспешным шагом. Девушка чуть повернула голову и посмотрела на Хантера. Встретившись с ней глазами, сталкер остановился – в глазах у девушки была пустота и тьма. Всадница подняла руку и махнула ею куда-то в сторону, беззвучно что-то произнесла, потом ударила коня пятками, конь рванулся вперед, прямо на Хантера, который так и стоял неподвижно посреди тоннеля. Внезапно и девушка, и конь исчезли, а сталкер услышал удаляющиеся в сторону «Арбатской» быстрые шаги.
Рванувшись вперед, Хантер пробежал изгиб тоннеля, из-за которого появилась призрачная всадница, заметил, что какая-то тень метнулась в боковой проход – и остановился, как пораженный громом.
Раскинув руки, посреди слабо освещенного тоннеля лежала женщина. Ее одежда, пол тоннеля вокруг, стены – все было залито кровью. Уже поняв, что случилось, Хантер наклонился над женщиной. Лена смотрела в потолок широко распахнутыми неподвижными глазами, на лбу ее был нацарапан перевернутый крест, а на разрванной груди лежал клочок бумаги.
Хантер опустился на пол, взял бумажку и увидел написанные уверенной рукой слова:
«ОН обещал нам вечную жизнь. И будет так.
И вам не остановить нас. И будет так.
А кто встанет на пути нашем – потеряет самое дорогое. И будет так.».
Хантер встал на колени, закрыл мертвые глаза Лены и начал читать молитву, которую слышал еще в детстве от матери-католички:
– Если я пойду долиною смертной тени…
Вместо послесловия. Костры.
– … дети меня иногда спрашивают – почему мы жжем костры, если есть электричество, почему рискуем пожаром, почему выжигаем драгоценный кислород… Я не знаю точного ответа, но мне кажется, что это древний рефлекс, атавизм. Когда-то огонь сделал наших пращуров людьми, согрел их в их сырых каменных пещерах… А еще – человеку надо видеть что-то… такое… Раньше мы могли смотреть на звезды, на облака, плывущие по небу, на реки, на текущую воду, на огонь, на играющих детей и животных… Это было то, на что можно было смотреть бесконечно долго. Теперь… теперь небо закрыто для нас сводами тоннелей, текущая вода для нас – опасность, с которой надо бороться… наши дети забыли, как надо играть, а животные для нас – только пища… Остался только огонь, и только эту роскошь мы пока можем себе позволить, чтобы оставаться людьми. Если когда-то наступит день, когда мы погасим последний костер – умрет надежда, останется только мрак и сырость…
– …когда я срочку служил, у нас байка была… ну или притча такая, что ли…
Господь сотворил всех людей равными, и сказал он, что это хорошо. И любили люди друг друга, и были они все как братья. Но Диавол хотел не этого, он хотел, чтобы люди обижали друг друга, чтоб возвышались один над другим, чтоб ненавидели один другого, чтоб унижали старшие младших и сильные слабых. И тогда создал Диавол Армию… И увидел это Господь, и заплакал. И не мог Господь изменить этого, но сердце его преисполнилось печали, и захотел он помочь хотя бы немногим. И захотел он, чтобы даже в Армии было место, где люди опять стали братьями друг другу… И тогда создал Господь Спецназ…