Если дорога через Кировскую, по Красной Линии к Библиотеке имени Ленина, представлялась невозможной и слишком рискованной, то преодолеть патрули Ганзы и пройти по Кольцу можно было попробовать. Артем вгляделся в обугленную карту внимательнее.
Вот если бы ему удалось проникнуть на внутренние территории Ганзы, выдумав какой-нибудь предлог, уболтав охрану кордона, прорвавшись с боем или еще как-нибудь, тогда путь до Полиса был бы довольно короток. Артем уткнул палец в карту и повел им по линиям. Если спускаться от Проспекта Мира направо по Кольцу, всего через две станции, принадлежащие Ганзе, он вышел бы к Курской. Там можно было бы сделать пересадку на Арбатско-Покровскую линию, а оттуда уже рукой подать до Арбатской, то есть до самого Полиса. Правда, на пути вставала Площадь Революции, отданная после войны Красной Линии в обмен на Библиотеку имени Ленина, но ведь красные гарантировали свободный транзит всем путникам, и это было одним из основных условий мирного договора. И так как Артем вовсе не собирался выходить на саму станцию, а только хотел проследовать мимо, то его, по идее, должны были беспрепятственно пропустить. Поразмыслив, он решил пока остановиться на этом плане и попытаться по пути разузнать подробности о тех станциях, через которые ему предстояло пройти. Если же что-то не заладится, сказал он себе, всегда можно будет найти запасной маршрут. Всматриваясь в переплетение линий и в обилие пересадочных станций, Артем подумал, что командир, пожалуй, слегка перегибал, живописуя трудности даже самых коротких походов по метро. Например, можно было спуститься от Проспекта Мира не направо, а налево – Артем повел пальцем вниз по Кольцу, – до Киевской, а там через переход либо по Филевской, либо по Арбатско-Покровской линии лишь два перегона до Полиса. Задача больше не казалась Артему невыполнимой. Это маленькое упражнение с картой добавило ему уверенности в себе. Теперь он знал, как действовать, и больше не сомневался в том, что, когда караван дойдет до Рижской, он не вернется с отрядом назад, на ВДНХ, а продолжит поход к Полису.
– Изучаешь? – над самым ухом спросил подошедший Женька, которого Артем не заметил, погрузившись в свои мысли.
От неожиданности Артем подскочил на месте и смущенно попытался спрятать карту.
– Да нет… Я это… Хотел найти по карте станции, где Рейх этот, про который нам рассказывали сейчас.
– Ну, и что, нашел? Нет? Эх ты, дай покажу, – с чувством превосходства сказал Женька. В метро он ориентировался намного лучше Артема, да и других своих сверстников, и очень этим гордился. С первого раза он безошибочно ткнул в тройной переход между Чеховской, Пушкинской и Тверской. Артем вздохнул – от облегчения, но Женька решил, что это он от зависти.
– Ничего, придет время, тоже будешь разбираться в этом деле не хуже моего, – решил утешить он Артема.
Тот изобразил на лице признательность и поспешил перевести разговор на другую тему.
– А сколько времени у нас привал? – спросил он.
– Молодежь! Подъем! – раздался зычный бас командира, и Артем понял, что отдыхать больше не придется, а перекусить он так и не успел.
Опять была их с Женькой очередь вставать на дрезину. Заскрежетали рычаги, загрохотали по бетону кирзовые сапоги, и они снова вошли в туннель.
На этот раз отряд двигался вперед молча, и только командир, подозвав к себе Кирилла, шагал с ним в ногу и что-то тихонько обсуждал. Подслушивать их Артему не хватало ни желания, ни сил – всю энергию отнимала треклятая дрезина.
Замыкающий, оставленный в одиночестве, чувствовал себя явно не в своей тарелке и поминутно боязливо оглядывался назад. Артем стоял на дрезине лицом к нему и прекрасно видел, что как раз сзади-то ничего страшного нет, но вот посмотреть через плечо, вперед, в туннель, так и подмывало. Этот страх и неуверенность преследовали его всегда, да и не только его. Любому одинокому путнику знакомо это ощущение. Придумали даже особое название – «страх туннеля»: когда идешь по туннелю, особенно с плохим фонарем, всегда кажется, что опасность – прямо за твоей спиной. Иной раз это чувство так обостряется, что затылком ощущаешь чей-то тяжелый взгляд или не взгляд даже… Кто знает, кто или что там и как оно воспринимает мир… И так, бывает, невыносимо гнетет, что не выдержишь, повернешься молниеносно, ткнешь лучом в черноту – а там никого… Тишина… Пустота… Все вроде спокойно. Но пока смотришь назад, до боли в глазах вглядываешься во тьму, оно уже сгущается за твоей спиной, опять за твоей спиной, и хочется снова метнуться вперед, посветить фонарем в туннель – нет ли там кого, не подобрался ли кто, пока ты глядел в другую сторону… И опять… Тут главное – не потерять самообладания, не поддаться этому страху, убедить себя, что бред это все, что нечего бояться, что слышно же ничего не было…