Конечно, все это лирика. Но вы должны знать и «лирику», чтобы понять мою мятущуюся душу. Чтобы уяснить, как безудержно и неукротимо влекло меня куда-то вглубь. Чтобы осознать, что препятствия на пути ничуть не ослабляли моей тяги к познанию неизвестного. И чтобы постичь, наконец, почему однажды вечером я остановился на стройке перед очередной коммуникационной траншеей и задумчиво сказал себе: «Юра, а ведь она куда-то ведет».
Подземные лабиринты
До этой мысли, мысли о том, что трубы, проложенные в открытых траншеях, уходят куда-то под землю, меня вполне устраивало освоение вырытых котлованов с выступающими из слоистых стенок обрубленными корнями и перекрытых плитами помещений подвалов. Но эта мысль была чем-то совсем-совсем другим.
Однажды, пройдя по свежевырытой траншее у дома пятьдесят два по улице Ленина, я с удивлением обнаружил, что трубы, над которыми два дня колдовали сварщики, вовсе не уходят в землю, в песок, в никуда. Я увидел, что для них проложен специальный бетонный желоб-коридор, который призывно зовет меня посетить его неведомые глубины.
В тот день я далеко не ушел. Было не страшно (я почему-то никогда не испытывал страха перед неизвестным, похоже, мне в детстве накрепко внушили фальшивую уверенность в том, что этот мир создан исключительно для человека, и никакой реальной опасности для жизни в нем быть не может). Было просто темно. Именно тогда я понял, что мне необходим фонарик и умение ориентироваться в незнакомом месте.
Вместе с тем пришло понимание, что я ломлюсь в открытую дверь. Я обнаружил, что город полон люков смотровых и контрольных канализационных колодцев, каждый из которых являлся дверью в незнакомый мир.
Но не сразу я использовал эти манящие возможности. Надо вспомнить, что в ту пору я был мал. Мне только-только исполнилось десять лет, и я физически не мог поднять тяжеленную чугунную крышку.
Я стал искать открытые люки. К моему удивлению их оказалось достаточно много. Я обнаруживал их и в районе просеки — продолжения улицы Ленина («Трех Поросят» тогда еще и в помине не было), и в лесу за железнодорожными путями вблизи нынешнего магазина «Стройматериалы», и вблизи гаражей на Новой (которой как улицы тогда тоже не существовало). К стержням арматуры обнаруженных колодцев, словно специально для меня, были приварены металлические скобы, по которым я без труда спускался вниз и, освещая себе путь подаренным на день рождения фонариком, исследовал открывающийся мне подземный лабиринт.
Надо сказать честно, практически каждый из этих ходов кончался тупиком в десяти-пятнадцати метрах от места спуска. Однако не всегда тупик был действительно непреодолимым. В большинстве случаев трубы, идущие, как правило, попарно, исчезали в неожиданно сужающемся проходе, забитом теплоизоляцией и какой-то подобной гадостью. Сначала это останавливало меня, но однажды, собравшись с духом, я забрался на верхнюю трубу (кажется, это было где-то в районе городской спасательной станции) и, вжимаясь лицом в стекловату, пополз вперед. Моя решимость была вознаграждена: метров через двадцать я почувствовал, что моя одежда больше не цепляется за шершавую поверхность бетона, и, включив фонарик, понял, что вновь очутился в проходе, подобному только что покинутому. Пройдя метров десять, я обнаружил скобы и, поднявшись по ним, уткнулся головой в крышку. Но это меня не обескуражило. Я понял, что нашел способ передвижения под землей.