— Я не хочу, — повторял Геймердинг, дрожа.
— Нет… Еще нет… Но скоро… — откликнулся Олерт.
Геймердинг не отвечал. Он уставился на лист бумаги.
Но он видел лишь подпись «Джо Фредерсен».
Олерт встал. Он указал своим узким указательным пальцем, на подпись чека:
— Этот человек не желает, чтобы его сын сегодня вечером нашел вас здесь, Геймердинг.
На висках Геймердинга выступил пот. Его замечательные глаза были полузакрыты.
— Решено? — спросил Олерт.
— Да, — прошептал Геймердинг. Олерт, казалось, не ожидал ничего другого. Он спокойно вынул перо и проставил на чеке цифру.
— Вот, — сказал он деловито. Геймердинг поднял голову, увидел чек и машинально протянул за ним руку.
Но он не взял его, потому что в ту же секунду глаза его упали на кое-что другое: на черный капюшон, какой носили рабочие Метрополиса. Геймердинг схватил его обеими руками, он посмотрел на Олерта и прыгнул к двери, точно дичь от охотника.
Олерт опередил его, и руки Геймердинга потянулись к его горлу.
Тот опустил голову. Он выбросил руки вперед, точно щупальца полипа. Они крепко держали друг друга, они боролись пылающие и холодные, как лед, безумные и осторожные…
Но бешенство Геймердинга не могло противостоять непоколебимой жестокой холодности его противника. Внезапно, точно у него сломался коленный сустав, Геймердинг как-то весь опустился… упал…
Олерт разжал руки и посмотрел на побежденного противника.
— Довольно? — спросил он сонно.
Геймердинг молчал… Он машинально шевелил правой рукой. Во время всей ожесточенной борьбы он не выпускал из рук черного капюшона, который носил Фредер.
— Вставайте же, Геймердинг, — сказал Олерт. Он был очень серьезен, немного даже грустен. — Можно мне помочь вам? Дайте мне руки. Нет, нет, я не отниму у вас капюшона. Я боюсь, что мне пришлось сделать вам очень больно. Я не хотел этого. Но вы заставили меня.
Он невесело усмехнулся, глядя на вставшего Геймердинга.
— Хорошо, что мы раньше пришли к соглашению относительно цены за квартиру, — заметил он. — Мне кажется, сейчас она обошлась бы гораздо дешевле… Когда вы собираетесь уйти?
— Сейчас, — сказал Геймердинг.
— Вы ничего не берете с собой?
— Нет.
— Вы хотите идти так, как вы сейчас? Со следами борьбы, рваный, взлохмаченный?
— Да…
— Вежливо это по отношению к даме, которая ждет вас?
В глазах Геймердинга сверкнул огонек.
— Если вы не хотите, чтобы я убил ее, как пытался убить вас, — отошлите ее до моего прихода.
Олерт промолчал. Собираясь идти, он взял чек, сложил его и сунул в карман Геймердинга. Геймердинг не противился.
ГЛАВА VIII
— Я к вашим услугам, господин, — предупредительно произнес Сентябрь.
Ротванг не дал себе труда ответить на его поклон.
— Мне надо поговорить с вами о деле, Сентябрь.
Лицо хозяина Иошивара расплылось в улыбку.
— Не угодно ли вам все же присесть, господин?
— Спасибо, нет. У вас в доме уже около полугода находится девушка, которую постоянные ваши гости называют Нинон.
Сентябрь насторожился.
— Да.
— Я хочу говорить с ней.
— Сейчас?
— Сейчас.
Сентябрь осторожно усмехнулся и пожал плечами.
— Нинон… это Нинон, заметил… И у нее бывают капризы. Трудно отдавать ей приказания.
— Я не намерен беседовать с вами. В этом свертке завернуто платье. Пусть девушка придет ко мне в этом платье…
— Сюда?
— Да.
— Она заупрямится, — сказал Сентябрь.
— Она не станет упрямиться, — ответил Ротванг.
И он оказался прав. Не прошло и десяти минут, как дверь, в которую ушел Сентябрь, вновь открылась, чтобы впустить Нинон. Нинон, красивое, накрашенное личико которой выглядывало из маленького белого воротничка платья, похожего на одеяние монахини. Нинон, на голове которой светлые волосы сияли, как золото. Нинон, которая была серобледной под своими румянами.
— Что должна означать эта комедия? — спросил её голос, который когда-то пел, как голос птицы, но сейчас звучал уже надтреснуто и грубовато.
Ротванг, казалось не собирался отвечать ей. Он рассматривал девушку с испытующей деловитостью и, наконец, кивнул головой.
— Ты очень похожа на свою сестру.