90…………7………7.
Глаза Фредера заметили эти цифры. Цифры исчезли. Они появились вновь.
90…………7………7.
Что это значило? Фредер закрыл глаза, но цифры уже были в нем. Он видал, как они вспыхивали, сияли, потухали.
Не имели ли эти цифры когда-то давно-давно какое-то значение для него самого?
90 — 90 —.
Внезапно ему вспомнился голос: улица 90… улица 90, дом № 7, седьмой этаж.
Фредер широко открыл глаза. В доме напротив, как раз напротив, горели все те же цифры.
90…………7………7.
Они потухли. Потухла и сверкающая электрическая рама. На крыше дома стоял человек.
Фредер отошел от перил балкона. Он поднял обе руки. Он охотно потушил бы все лампы в своей комнате, но не решился: до этой ночи он не выносил темноты. Он шагал взад и вперед по комнате. Он не знал, сколько времени прошло таким образом. Он услышал звук открываемой двери.
Когда он обернулся, в комнате стоял Геймердинг. Фредер протянул к нему обе руки.
— Садись, — сказал он ему беззвучно. — Ты ждал меня, ты ждал меня напрасно! Я не мог известить тебя. Меня слишком хорошо сторожили во время моей болезни. Прости меня!
— Мне нечего прощать тебе, Фредер, — сказал Геймердинг тихо, — я не ждал тебя. В тот же вечер, когда ты должен был прийти ко мне, я был далеко, далеко от Метрополиса и от тебя.
Фредер изумленно смотрел на него.
— Я предал тебя, Фредер, — сказал Геймердинг. — Я боролся, я чуть не убил Олерта. Но потом у меня не стало больше сил. На чеке значилось имя Джо Фредерсена…
— Я понимаю, — пробормотал Фредер.
— Спасибо! Я должен был уехать далеко, далеко от Метрополиса на аэроплане. Пилот был чужой человек. Мы летели… Солнце уже склонялось к западу, и тогда мне пришло в голову, что настает вечер, когда я должен был ожидать тебя, и что меня не будет, когда ты придешь ко мне. Я попросил пилота повернут аэроплан. Он не захотел. Вероятно, он получил очень строгое приказание. Он был упрям и решителен, как человек, который исполняет волю Джо Фредерсена. Я просил и угрожал, но ничего не помогало. Тогда я убил его…
— И я вернулся в Метрополис, — продолжал Геймердинг, помолчав. — Я решил, что мне легче всего будет скрыться от Олерта в «Городе рабочих». Я спрятался в синий рабочий костюм, стал номером, как все они там. Я старался услышать о тебе. Но я узнал только, что ты болен.
— Я не болен, — ответил Фредер. — Но знаешь ли, я, кажется, сошел с ума.
И внезапно, точно душа его была наполненным до краев сосудом, который пролился, лишь только его коснулись, Фредер начал говорить. Он рассказал другу все о Марии, — о мгновении, когда он впервые увидел, ее в Доме Сыновей, о их неожиданной встрече внизу в оставленных копях, о своем ожидании в соборе, о приключении в доме Ротванга и о секунде, когда он чуть не убил собственного отца.
— Но я должен сказать тебе еще одно, Геймердинг: Во мне есть уверенность более ужасная, чем все, о чем я говорил до сих пор… Я знаю, Геймердинг, что из-за этой девушки я действительно способен стать убийцей. Пусть она будет кем хочет — я хочу только быть с нею, быть с нею вечно. Я буду искать ее и найду ее. Нет ничего на свете, что могло бы помешать мне.
— Хочешь увидеть ее? — спросил Геймердинг серьезно.
Фредер вздрогнул.
— Увидеть ее?
— Да.
— Что это значит?
— Я рискнул прийти к тебе, Фредер, потому что я не знаю, что делать, и потому что я боюсь, что случится несчастие.
— Какое несчастье?
— Я не знаю. Но в Рабочем Городе все волнуются. Они собираются каждую ночь, и девушка призывает их к восстанию и к борьбе против Джо Фредерсена.
— Мария?
— Да.
Фредер одно мгновенье оставался неподвижным. Затем он побежал в соседнюю комнату, и накинул на себя черное пальто.
— Пойдем, — сказал он.
И Геймердинг, не прекословя, последовал за ним.
Олерт обладал верным инстинктом, он знал, когда ему надлежало молчать.
Он наблюдал за Джо Фредерсеном, который только что вернулся от своего сына и, хотя на губах у него вертелся очень важный вопрос, но он сдерживался, чувствуя, что в эту минуту Джо Фредерсен не может отнестись к нему с должным вниманием.
— Только очень важное, пожалуйста, — сказал Фредерсен резко.
Но Олерт нисколько не смутился.
— Так как я думаю, что сегодня ночью будет принято решение…
Он замолчал и вопросительно посмотрел на Джо Фредерсена. Но Джо Фредерсен ничего не говорил.
— …я прошу вас повторить ваше распоряжение о том, чтобы не принимать никаких особых мер, — докончил свою фразу Олерт.
Джо Фредерсен откинулся в своем кресле.