— Мне кажется, мои распоряжения достаточно ясны. Я желаю, чтобы рабочим не мешали, что бы ни случилось и какие бы последствия не имело их возмущение. Я провоцирую это восстание, потому, что его нельзя удержать и потому что я предпочитаю сам установить время его возникновения. Если дело не ограничится одними словами, если им необходимо разрушать, чтобы поверить в себя, пусть они разрушают. Все это я уже говорил вам и просил вас сообщить об этом кому следует. Я бы не хотел повторять свои слова в третий раз. Еще что?
— События в Иошивари.
— Я собираюсь к Ротвангу. Он должен будет объяснить мне эти события. Если произойдет что-нибудь непредвиденное, вы застанете меня в течение двух ближайших часов у него.
Олерт поклонился и направился к двери.
— Еще одно, — сказал Дон Фредерсен, и голос его стал мягким. — Если мой сын будет обеспокоен тем, что случится сегодня, ночью… я прошу его не волноваться и доверять мне.
Олерт снова молча поклонился и вышел.
Через несколько минут Джо Фредерсен поехал к Ротвангу…
ГЛАВА XI
Был час ночи. Джо Фредерсен пришел в дом своей матери.
Это был маленький крестьянский домик, одноэтажный, с крытой соломой крышей. Перед ним стоял большой орешник. Дом окружал сад, где было много лилий и мальв.
Мать Джо Фредерсена имела одного только сына и горячо любила его.
Но создатель исполинского Метрополиса и Новой Вавилонской Башни стал чужд ей, и она была враждебна ему.
Она пыталась бороться с сыном и с его делом. Но когда она в гневе поклялась ему, что до последнего своего дня будет жить в своем маленьком доме под соломенной крышей в тени орешника, он перенес и дом, и дерево, и цветущий сад на крышу каменного колосса, который высился неподалеку от Новой Вавилонской Башни. Орешник чахнул целый год, но затем отравился.
Джо Фредерсен застал свою мать, как заставал ее всегда: в широком мягком кресле у открытого окна, с темным пледом на парализованных коленях.
Они больше не подавали друг другу руки.
— Как поживаешь, мать? — спросил Джо Фредерсен.
Она внимательно посмотрела на. него.
— Что ты хочешь, Джо, — спросила она.
Он сел возле неё и опустил голову на руки.
— Мне нужен твой совет, мать, — сказал он. — Дело идет о Фредере…
— О Фредере?
— Да.
— Что с Фредером?
Джо Фредерсен ответил не сразу.
— Я должен был приди к тебе, мать, потому что Гель больше нет в живых.
— А почему она умерла?
— Я знаю: из-за меня… Ты достаточно часто и жестко объясняла мне это. Ты говорила, что я лил кипящее вино в хрусталь. И тонкий хрусталь должен был разбиться. Но я не раскаиваюсь, мать. Нет, я не раскаиваюсь… Потому что Гель была моей…
— И умерла?
— Да. Не стань она моею — быть может, она была бы жива и сегодня… Пусть лучше она умерла.
— Так и случилось. А Фредер её сын…
— Что хочешь ты сказать этим, мать?
— Если бы ты не знал этого так же хорошо, как и я, ты бы не пришел сегодня ко мне.
Джо Фредерсен промолчал.
— Фредер часто приходит к тебе? — спросил он после паузы.
— Да.
— Он ищет у тебя помощи против меня?
— ОН верно нуждается в ней, Джо.
Молчание. Джо Фредерсен поднял голову.
— Я потерял Гель, мать, — сказал он. — Фредера я не могу потерять.
— Ты разве должен бояться потерять его?
— Да.
— Тогда меня удивляет, — сказала старая женщина, — что он раньше еще не нашел дороги ко мне.
— Он очень болен, мать.
Старуха сделала быстрое движение, точно желая подняться.
— Когда он недавно был у меня. — сказала она, — он был здоров, как цветущее дерево. Чем он болен?
Джо Фредерсен встал и принялся ходить взад и вперед по комнате.
— Я не знаю, — сказал он внезапно, — как могла эта девушка войти в его жизнь. Я не знаю, как она приобрела эту ужасную власть над ним. Но я сам слышал, как он ей сказал: «У моего отца нет больше сына, Мария».
— Фредер не лжет, Джо. Значит, ты уже потерял его.
Джо Фредерсен не отвечал. Он думал о Ротванге. Тот сказал ему те же слова.
— Ты по этому делу пришел ко мне, Джо? — спросила его мать. — Тогда ты мог бы не беспокоиться. Фредер, сын Гель, да. Это значит, что у него мягкое сердце. Но он и твой сын. Джо. Это значит, что череп у него стальной. Ты лучше других знаешь, Джо на что способен человек, чтобы получить женщину, которую он хочет. Что ответил ты мне, Джо, когда я хотела удержать тебя от Гель?