Летучая мышь замотала головой:
– Я тебя не донесу, ты что! Тогда мы были, считай, в Карпетауне, а отсюда я только кошку утащу, наверное, и то не факт. И вообще, я еле вырвался, пока даже обернуться не могу, мышь мышью. Ладно, я пошел. Там какой-то городишко, поесть бы, – облизнулся он.
– Слушай, я тебя очень прошу: подожди! Ну что тебе стоит! – уговаривал я, комкая в руках записку Джеймса. На обратной стороне был чертеж «Бешеного вихря», игрушки, которую он так и не успел доделать. – Посиди, отдохни, зайцем каким-нибудь перекуси.
– Ладно, но недолго! Записку, что ли, написать хочешь? Только если сверху скину, близко не полезу, и не проси! Еще примагинит, и прощай, Щербатый! – буркнул он, удобнее устраиваясь на камне.
Но я уже впился взглядом в листок бумаги и лихорадочно прикидывал, что все может получиться. Умница, Джеймс, если бы не ты, я бы ни за что не догадался!
Когда я вбежал в палатку, голова пухла от расчетов. Красная как рак Сотпакан ругалась с Хельмом, Глория сосредоточенно перемещала фигурки на макете. Я прошел в центр и положил перед ней бумажку. Она зачитала записку вслух и дрогнувшим голосом сказала:
– Мне очень жаль, Мэтью. Твой брат – настоящий герой. Но мы никак не можем попасть…
– Нужно сделать такую штуку. – Я ткнул пальцем в чертеж «Бешеного вихря». – Она закинет меня наверх. Никакой магии.
– Ты спятил? – примерно так сказали все.
– Ага, – честно ответил я. – Но это было очень давно, так что сейчас неважно.
Все напряженно уставились на Торстена, который задумчиво изучал чертеж.
– Это может сработать, но полечу я, – сказал наконец Хельм.
– Торстен, вы проломите стену! Поэтому прыгну я, – тут же возразила Глория.
– Ну и когда вы в последний раз прыгали на волчке? В прошлой жизни? Значит, молчите, – резко заявил я. Как ни странно, все послушались.
– Мэтью, даже если ты долетишь, тебя размажет в лепешку, – снова почесал подбородок Хельм. – Если все расчеты верные.
– Мой брат никогда не ошибается. И я все продумал. Там есть ветродуйки. Если попасть в воздушный поток, все будет нормально. Надо просто включить их.
– И кто это сделает?
– Она, – указал я пальцем на спящую Жабу. – Она нажмет нужную кнопку.
Честное слово, если бы я заявил, что я – Карадурн и сейчас расскажу, как спасти ковер, они бы так не орали. Я закрыл глаза и принялся считать до ста. На втором круге у них остался только один вопрос: как я собираюсь доставить Жабу в Карпетаун? Выслушав про вампира, Глория всучила чертеж своим ткачам и отправила их строить «Вихрь». Торстен пошел было за ними, но остановился и жалобно спросил:
– Аманда, это какое-то сумасшествие. Весь наш план зависит от какой-то жабы и детской игрушки?
– У вас есть идеи получше, Торстен? С удовольствием выслушаю. Если один ненормальный уже сделал невероятное, – куратор кивнула, намекая на Феррариуса, – почему бы второму не попробовать?
Мы вышли из палатки. Ночное небо было непривычно большим и звездным. Пахло травой и сырой землей. За время в Карпетауне я совсем забыл, что такое настоящая весенняя ночь. Но Глории было не до простых жизненных удовольствий. Она отвела меня в сторону и приказала:
– Рассказывайте, Грэнвилл. От вас сейчас слишком многое зависит, поэтому – обо всем, включая Чарли Пранка.
И я рассказал. О знаке, который появился после Башни Гаданий, о том, как Ворона заставила его проверить, о том, как подслушал встречу Ордена. И о Чарли Пранке.
– М-да, вот это история. Значит, есть шанс, что вы сможете вызвать Орден. Мэтью, когда мы будем в городе, вы займете место Аманды. Я боюсь, что она не устоит и откроет Ворота. Там ее дочь. Ректор запретил ей возвращаться, вспомните.
– А Визл мне сказал, что куратор – надежный человек… И знаете, если Феррариус отправил ее одну уводить Стражей, значит, доверял больше, чем всем остальным.
– Значит, я могу быть уверена, что вы тоже не побежите спасать родителей, Мэтью, а сделаете все строго по плану? – спокойно посмотрела мне в глаза маленькая магиня.
Я выдержал ее взгляд и кивнул головой.
– Вы точно такой же, как он, я только сегодня это поняла, – грустно улыбнулась Глория.
– Еще неделю назад я сам не знал, что мой отец – Чарли Пранк, – пожал я плечами.
– Речь о Феррариусе. Вы очень на него похожи, Мэтью. Он бы тоже рискнул и доверился. Ладно, где ваш вампир? Передавайте ему Жабу, раз считаете, что она вам поможет. Видите, все наши расчеты на самом деле опираются на самое ненадежное – доверие.
С вампиром пришлось повозиться. Он категорически отказывался подлетать так близко, боялся, что обратно не вырвется. Все разговоры-переговоры начинали раздражать. Только уговорил вампира забросить Жабу в Карпетаун, как за спиной послышалось: