– Не смотрите на меня так, Феррариус. У нас не осталось ни медника, все уходит на ремонт и сбор на соревнование. Да я при всем желании не могу выделить деньги – сами знаете, от меня в этом мало что зависит, Особые права и прочее, – заявил Натакар.
– И у нас ничего нет. Все, что мог, я отдал на пожертвования для пострадавших… Мэтью, не расстраивайся. В следующем году мы обязательно что-нибудь придумаем, – расстроенно обернулся ко мне Феррариус.
– Вы уезжаете, и поэтому в следующем году будет другой ректор. Мы даже не знаем, какие он установит правила приема, – жестко оборвала его могунья. – Не давайте ложных надежд. Это подло.
У Феррариуса даже желваки на лице заходили и зубы скрипнули. Он больно сжал мне плечо и собирался что-то ответить, но тут снова влез Стократус:
– Всё это ужасно мило, но я бы настаивал на завершении конкурса. Последний участник.
Если бы куратор посмотрела на меня так, как на него, я бы на всякий случай удрал в Мракотан. Но книгочей продолжал мило улыбаться. Наверное, общение с проклятыми его закалило. А я старался думать о чем угодно, только не о том, что только что произошло.
– Мисс Вайверин, прошу. Ваше чудо, – проговорила Аманда.
Вайверин подошла к Стократусу и попросила у него шляпу. А потом, прищурившись и глядя матери прямо в глаза, достала из нее кролика. Мы в шоке уставились на нее. Я, честно говоря, в этот момент подумал, что сплю. Или застрял в Голове Януса и брежу.
– Это всё, – спокойно сказала Вайверин. – Надеюсь, вам понравилось.
Лицо Аманды стало пепельно-белым. Резко проступили скулы, пальцы сложенных на груди рук подрагивали. Я некстати подумал, что они с Вайверин и правда ужасно похожи. Ректор закусил нижнюю губу и, прищурившись, смотрел на Аманду. Алек широко раскрытыми глазами таращился на Вайверин. Спокойным тихим голосом куратор произнесла:
– В таком случае все участники выполнили задание. Прошу итоги.
Над Алтарем сомкнулись драконьи крылья. Они перемешивали и пересыпали сверкающие камни. Завораживающее зрелище. К нам потихоньку подходили люди; первыми, конечно, букмекеры. Впервые в вечной битве голубого с розовым я болел за розовый. За клетчатое чудо Китти Плюш. Наконец крылья поднялись, и с Алтаря вниз посыпались самоцветы. Сапфиры. Алек пошевелился и вспомнил, как дышать.
А я понял, что значит быть пустодревником: это когда сквозь тебя проходят разные события, но ничего не волнует и не задевает. Вроде все видишь и понимаешь и при этом ничего не чувствуешь. Сапфиры сыпались с постамента, но на каждой ступеньке их становилось все меньше и меньше, и к ногам Алека припрыгал один-единственный махонький камешек.
– А штрафы? – от души удивился Натакар. – Подделка чужой Карты и блокировка еще одной, превращение того парня в гусеницу? Те двое, которые выбыли с конкурса?
– Те двое – не он, – покачал головой Феррариус. – Но искать справедливости на конкурсе действительно бесполезно. Вы как всегда правы, Аманда.
– Поздравляю, мистер Гринвуд, вы победили, – все тем же спокойным голосом сказала Аманда. – Надеюсь, вы счастливы.
Больше не обращая внимания на серо-зеленого Алека, который сжимал в руках свой сапфир, могунья повернулась к нам:
– К сожалению, мисс Плюш и мистер Грэнвилл, вы должны покинуть город до вечера. Учитывая ваши заслуги, я, как куратор, продлеваю этот срок на сутки. Если Натакар не возражает. Это все, что я могу сделать. Мне очень, очень жаль. Мисс Вайверин, поступайте, как знаете.
– Подождите. Китти, Мэтью, попробуйте взять выигрыш, вряд ли вы могли насобирать столько штрафов, – с закрытыми глазами сказал Феррариус.
– Какой выигрыш? – не понял я. Я вообще ничего не соображал; кроме того, могунья смотрит на него как на упрямого мальчишку, а магистр сует очередную снегоягоду.
Китти кусала губы и смотрела на розовые камни. Их было много. Я взглянул на свою глыбу. Выглядела она твердо и внушительно. Сколько ни дави на нее жалостью и просьбами, этот кусок угля в алмаз не превратится.
– Нет, – вдруг решительно сказала Китти. – Я не хочу – вот так. Я отказываюсь от выигрыша. Пусть достанется тому, кому это действительно нужно, магистр.
Алек смотрел на нас почти с ненавистью. В жизни не видел человека, который бы выиграл, но так сильно проиграл. И на которого всем было бы настолько наплевать.
– Можно я уже объявлю окончание конкурса? – Аманда сняла очки и прижала руки к глазам. – Или я еще что-нибудь забыла? Отделить мак от песка?