Она вышла, унося на щеках легкий румянец удовольствия от услышанного комплимента. Синтия и сама знала, что выглядит неплохо, поскольку приложила к этому немало усилий. И наряд ее был совсем новым и вовсе не рабочим. В нем она только два раза отправлялась на субботние встречи с Бетси.
Разложив на противне лососевое филе, Синтия занялась приготовлением сложного соуса, который должен был придать рыбе неповторимый вкус. Поставив все в духовку, она почистила молодую картошку, вымыла листья салата, порубила зелень. Скоро ароматы стали расползаться по первому этажу.
Оценив степень готовности блюда, Синтия направилась в гостиную, поставила кресла и журнальный столик так, чтобы было удобно, потом постучала в дверь спальни и позвала:
– Реджиналд, обед будет подан через пять минут.
Он тут же открыл дверь и предстал перед ней свежевыбритым, в свитере и мягких домашних брюках. Синтия нахмурилась.
– Переоделся к обеду, – пояснил Кормакс. – Ну не мог же я заявиться в халате, особенно когда моя партнерша по столу выглядит так восхитительно.
Восхитительная партнерша покраснела.
– Надеюсь, ты не слишком устал от этих усилий. Иди и устраивайся в кресле. Я скоро...
– Синтия, – Реджиналд легко коснулся ее руки, – расслабься. Клянусь, я не накинусь на тебя.
– Я полагала, мы решили не поднимать пока этот вопрос, – отвернувшись, пробормотала она.
– Мы не можем делать вид, будто вчерашней ночи не было вовсе, – тихим голосом сказал Реджиналд, потом взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. – Но давай на сегодняшний, только сегодняшний вечер забудем, что я был болен, что ты здесь только потому, что пообещала Майку присматривать за мной. Я наслаждаюсь твоим обществом, Синтия, неужели ты не можешь хоть на пару часов притвориться, что наслаждаешься моим?
Ее взгляд был прямым, а ответ – предельно честным:
– Ты прекрасно знаешь, что мне не надо притворяться.
– Ты поэтому согласилась вернуться сегодня, да?
Синтия усмехнулась.
– В числе прочих причин.
Да, Реджиналд оказался прав. Она вернулась, потому что мысль о том, что он болен и справляется с болезнью один, была ей невыносима. И потому что пообещала его старшему брату тоже. Но это все добродетельные, добропорядочные причины. Главная же заключалась в том, что ей хотелось провести с ним этот вечер. Синтия прекрасно знала, что эта маленькая интерлюдия так далека от их обычных, повседневных жизней... Как только Реджиналд выздоровеет, она больше ему не понадобится...
И да, ей действительно не было никакой необходимости притворяться: их совместный обед был для нее сплошным удовольствием. Сидя в больших мягких креслах, с подносами на коленях, они вкушали превосходную лососину и дружески спорили о достоинствах разных фильмов и книг.
– Подумать только, – сказал Реджиналд, опустив вилку и промокнув рот салфеткой. – Еще утром я бы не поверил, если бы мне сказали, что я смогу съесть полный обед, не то что попросить добавки!
– Это лучший комплимент для кухарки. Хотя ничего хитрого здесь нет, любой может такое приготовить.
– Возможно, и так, но раньше все мои знакомые предпочитали обедать в ресторанах.
Хоть Синтия и отдавала себе отчет, что у такого мужчины, как Реджиналд Кормакс, должны быть тучи поклонниц, все же ревность уколола ее своим болезненным жалом. Она поднялась, собрала тарелки и понесла их в кухню. Когда же вернулась с кофе, Реджиналд вскочил ей навстречу, чтобы забрать тяжелый поднос.
– Осторожно, не надо так резко вставать, – предостерегла его она, когда чашки задребезжали на подносе. – Ты еще не готов к таким стремительным движениям.
Реджиналд поставил поднос на столик, чуть скривился, пересел на диван и похлопал по месту рядом с собой.
– Одному Богу известно, что бы со мной было к этому времени, если бы не ты. А нельзя мне немного бренди к кофе?
– Нет. Не сочетается с антибиотиками, – категорически заявила Синтия, затем подала ему кофе и добавила: – И этого не больше одной чашки, а то не будешь спать.
– Я и так скорее всего не буду, если ты останешься в соседней комнате. – Его глаза жгли ее огнем неприкрытого желания.
– Тогда мне лучше уехать домой.
– Тогда ты тоже не будешь спать.
– О? Правда? И почему же это?
– Потому что будешь беспокоиться обо мне.
Реджиналд посмотрел на нее с таким нескрываемым самодовольством от победы в споре, что она хихикнула.
– Демагог!
– И тем не менее я совершенно прав. Ты потеряешь сон из-за любого, если будешь знать, что он болен и один.
Трудно было сделать более ошибочное утверждение. Синтия ни разу не испытывала такой настоятельной потребности заботиться о ком бы то ни было, пока в прошлую пятницу не увидела совершенно больного мистера Кормакса.