– О, вы неплохо выглядите и, готова спорить, чувствуете себя лучше. Хотите, сделаю легкий фруктовый салат со взбитыми сливками и овсяные блинчики?
Реджиналд обдумал это предложение, потом неожиданно согласился.
– А что, звучит неплохо. С удовольствием.
– Я подумала о завтраке. Может быть, овощной салат по-гречески... И что бы еще такое легкое? Как вы отнесетесь к отварной форели?
– Синтия, черт с ним, с завтраком. Могу я надеяться, что сегодня за ужином вы составите мне компанию? – Улыбка его была столь обольстительной, что у объекта такого внимания слегка задрожали колени. Отказать ему казалось невозможным.
– Конечно, – легко ответила добровольная сиделка-медсестра. – Я скоро вернусь.
Увидев поднос с аппетитными кушаньями, появившийся через четверть часа, Реджинадд воскликнул:
– Вы просто волшебница! Но это еда для меня, а вам нужно что-то более серьезное.
– Нет-нет, мне этого вполне хватит, – заверила она и сказала правду: усталость лишила ее аппетита.
– Я совсем вас измотал, – мрачно заметил Реджиналд.
– Нет, что вы. – Синтия положила в рот пышный блинчик, прожевала и слизнула с губ масло. Лицо ее вспыхнуло, как сухое дерево от удара молнии, от его глаз, устремленных на ее рот. – Хотите еще блинчиков? – И она протянула ему блюдо.
– Спасибо. Вы тоже ешьте, – распорядился он. – И еще я подумал: вы ложитесь отдыхать, а я сам в два приму таблетки.
– Я ни за что не усну, буду все время прислушиваться. Нет, лучше заведу, будильник, и мы оба сможем какое-то время поспать.
Спустя четверть часа Синтия спала в гостиной на кушетке, завернувшись в халат и включив обогреватель на полную мощность. Прошло, казалось, всего пять минут, когда будильник взорвался пронзительной трелью, заставив ее вскочить. Полусонная, спотыкаясь, побрела она в кухню, налила воды и вошла в спальню. Реджиналд крепко спал. В слабом свете ночника она с облегчением увидела, что на лбу его нет пота, да и постель не казалась влажной.
– Реджиналд. – Она легко прикоснулась к его руке.
Длинные темные ресницы чуть заметно дрогнули, потом приоткрылись глаза, еще ничего не понимающие, а в следующую секунду они зажглись страстным огнем, сильные руки обхватили Синтию и притянули на кровать. И в то же мгновение он навалился на нее всем телом, накрыв губы своим жадным, ищущим ртом и одарив поцелуем, лишившим ее способности думать и рассуждать и, главное, желания сопротивляться.
Горячий язык раздвинул ее мягкие, податливые губы, скользнул в рот и начал ласкать его, пока Реджиналд поспешно срывал с себя одежду. Затем он развязал пояс и раздвинул полы ее халата, ощутив шелковистую гладкость живота, изумительные округлости нежной груди, а потом твердость мгновенно напрягшихся сосков. Синтия задохнулась от пронзившего ее ощущения ожидания и неистового стремления к этому прижавшемуся к ней телу. Ласки опытных рук стали настойчивее, они искали и находили эрогенные зоны, о которых она даже не подозревала. Когда пальцы скользнули ниже, раздвинули ее ноги, Синтия вскрикнула и выгнулась.
Не в силах больше сдерживаться, Реджиналд уверенным толчком вошел в нее. Она застонала от невыносимого наслаждения, и он начал двигаться сильно, мощно, пылко, настойчиво, заставляя отвечать ее с не меньшим жаром, с равной по силе страстью. Синтия забыла обо всем на свете, остался только он, единственный и необходимый в эти мгновения. И она вцепилась в него с силой утопающего, хватающегося за соломинку, пока оргазм не потряс ее с неведомой прежде силой. Она закричала, содрогаясь и прижимаясь к нему, упиваясь им и замирая от наслаждения. Он ответил ей удовлетворенным стоном и упал обессиленный...
Синтия лежала, едва дыша под его тяжестью, пока не перестала дрожать от пережитого возбуждения и удивительных ощущений. Тогда, собравшись с силами, она уперлась руками в его плечи и столкнула с себя обмякшее тело. Он перекатился на спину и потянул ее за собой, но она отпрянула. Синтия встала на трясущиеся ноги, выдернула запутавшуюся полу халата, не глядя, нащупала таблетки и подала их вместе со стаканом. Затем выскочила за дверь и бросилась к ближайшей ванной.
Тяжело дыша, она села на край ванны, запустив руки в спутанные волосы. Ей надо было успокоиться, осмыслить то, что произошло, решить, что делать дальше. Вместо этого она начала смеяться, сначала тихо, потом громче, громче. Когда Реджиналд забарабанил в дверь ванной, она еще не пришла в себя.
– Впусти меня! – кричал он. – Синтия, сейчас же впусти меня! Успокойся и открой дверь, иначе я выломаю ее!
Его голос совершил чудо с ее истерикой – как ведро ледяной воды, выплеснутое на мартовских котов. Синтия открыла замок, повернулась к раковине и начала пригоршнями бросать прохладную воду в лицо. Она почувствовала на плечах его руки – они развернули ее, вытерли ей лицо и заставили поднять голову. Их взгляды наконец встретились.
Реджиналд выглядел по-прежнему изможденным, но не таким больным, как раньше. Удивительно эффективное средство для борьбы с гриппом... Как это врачи не додумались рекомендовать его своим пациентам? Синтия чуть было не улыбнулась этой мысли.
– Знаешь, какая была моя первая реакция?
От звука ее голоса он дернулся, как от удара.
– Отвращение? Ненависть? Презрение?
– Нет, к сожалению нет, и ты мог бы заметить, это ведь было очевидно. Нет, Реджиналд Кормакс, я человек земной, практичный, и первая моя мысль была о деньгах. Потому что я не смогу больше работать у тебя. В моей нынешней ситуации это неутешительная новость.
Он недоверчиво уставился на нее.
– Ты серьезно? Да? Ты думаешь о деньгах? Сейчас? Я-то решил, что у тебя истерика, потому что я изнасиловал тебя...
– Я знаю так же хорошо, как и ты, что произошедшее между нами было чем угодно, только не изнасилованием. Слишком уж очевидна была моя ответная реакция. Нет-нет, какое уж там насилие. И кроме того, я всегда считала, что насильник одержим гневом, а не похотью.
– Ох, Синтия, я даже не знаю, что сказать. – Кормакс запустил трясущиеся руки в волосы и с отчаянием посмотрел на нее. – Если бы от извинений был хоть какой-то прок, я бы ползал сейчас у тебя в ногах. Ты снилась мне, потом я проснулся, а ты здесь, рядом... Сначала я не совсем соображал, что делаю... Нет, – прервал он себя, – не буду лгать. Как только я ощутил тебя в своих объятиях, то понял, что уже не выпущу, даже если разверзнется земля и мы провалимся в преисподнюю...
– Может, это антибиотики так странно действуют? – Синтия сверкнула глазами, когда новая мысль пришла ей в голову. – Кстати, ты сейчас их выпил?
– Конечно нет, – возмущенно ответил Кормакс. – Я слишком беспокоился о тебе.
– Тогда будь добр, пожалуйста, пойди и выпей сейчас.
– Ты пойдешь вместе со мной? Поговорить?
Синтия почувствовала, что гнев испарился, оставив ее обессиленной и равнодушной.
– Ладно, – безучастно произнесла она. – Только после горячей ванны.
Прошло немало времени, прежде чем она, должным образом одетая и почти успокоившаяся, была в силах снова встретиться лицом к лицу с Реджиналдом.
– Я принял таблетки, – быстро сказал он, как только Синтия появилась в его спальне.
– Это хорошо. – Она села на стул, предварительно отодвинув его на безопасное расстояние от кровати, и сложила руки на груди. – Так о чем мы будем разговаривать?
– Во-первых, Синтия, я все-таки хочу извиниться. Клянусь, принуждение женщин к сексу не входит в число моих обычных занятий. – Он сел, глядя в ее огромные голубые глаза.
Она горько усмехнулась.
– О, не стоит извиняться. Ты не принуждал меня, скорее просто застал врасплох. – Подумав хорошенько, Синтия прибавила: – Это было не только полнейшей неожиданностью, но и откровением. – Она смущенно улыбнулась. – Я никогда раньше не испытывала оргазма.
Кормакс от изумления широко открыл глаза и рот, отказываясь верить услышанному.