- Леди, мы все сделаем быстро и в лучшем виде! – Додж Стиферсон всплеснул руками, демонстрируя восторженность то ли моим присутствием, то ли своими возможностями. – Пару-тройку дней! Не больше!
- Тогда я возьму эти списки, чтобы изучить, хорошо?
- Конечно! Вы можете дома выписать всех, кто удостоен чести посетить прием на отдельный лист и мы тут же сделаем приглашения на эти фамилии! – управляющий низко поклонился мне, а я взяла списки и вышла из типографии с чувством глубочайшего возмущения.
- Улица Оргуэлла, дом восемь, - сказала я конюху, прежде чем сесть в экипаж. Мне хотелось посмотреть на бедных детишек арестованной Пегги Бутби.
Это был квартал для бедняков. Кругом стоял отвратительный запах, зловонные лужи наполняли каждую канаву, а домишки выглядели мрачными. Мне даже показалось, что я оказалась в совершенно другом городе, ведь этот квартал разительно отличался от респектабельного Корндбери. В центре даже самые маленькие дома утопали в цветах, сияли чистыми окошками, и возле них всегда можно было увидеть служанку в накрахмаленных чепце и переднике.
Жилище Пегги Бутби ничем не отличалось от ужасных, кривых построек квартала. Скорее, они походили на сараи для животных. Дверь в дом была открыта и, выбравшись из экипажа, я вошла внутрь, согнувшись почти пополам, чтобы не задеть головой низкий проем.
- Леди, я купил для них еды, но разве можно детей оставить одних? – Флойд Барчем сидел на стуле и с горечью наблюдал за жадно жующими детишками.
Ребята были одеты в обноски, девочки носили рваные юбки, а мальчишки уже давно выросли из штанов.
- Да уж… Оставлять их точно нельзя… - я задумчиво смотрела на них, не зная что предпринять. Везти детей к себе?
- Я узнал от соседей об их матери. Пегии Бутби не пьет, всегда заботится о детях, но после смерти мужа не может найти работу, чтобы обеспечить им достойное существование, - тихо произнес Флойд. – Она задолжала за еду и когда выросли проценты, хозяева лавок подали в суд.
- Странно только, зачем же они тогда давали ей в долг, если знали, что женщине нечем расплатиться? – я нахмурилась. – Это странный способ заработка.
- Ну почему же? – удивился мой управляющий. – Сейчас пройдет суд, их мать, а следом и взрослых детей отправят в работный дом, чтобы она могла рассчитаться с долгами. Если Пегги взяла в долг варенные овечьи ножки за один пенни, то с процентами должна была отдать пять.
- Овечьи ножки? – переспросила я, не совсем понимая, что он имеет в виду. Вряд ли эта бедная женщина могла позволить себе баранью ногу.
- Да, небольшая часть ноги до копыта, - объяснил мне Флойд. – Это самое дешевое, что может купит из мяса бедняк. Готовить это тоже большая роскошь, ведь не у каждого есть возможность покупать дрова для очага.
Реальность оказалась куда более страшной, чем я себе представляла. Господи, бедные люди…
- Сколько в этом квартале домов? Может, вы знаете? – мне было интересно знать, насколько много здесь горожан, находящихся на грани нищеты. Да что там на грани… Это и была нищета.
- Не знаю, сколько домов, но здесь живу примерно триста человек, - управляющий сжал здоровой рукой свою культю. – Ох, видимо поменяется погода… Так выворачивает кости…
- Нужно определить детей до возвращения их матери, - я посмотрела на ребят, которые уже поели и испуганно таращились на меня большими глазами. – И, кажется, я знаю что делать. Побудете с ними, мистер Барчем?
- Зачем вы спрашиваете, леди? Я все сделаю для этих бедняжек и для вас, - мужчина кивнул мне. – Отправляйтесь, куда вам нужно.
- Вы случайно не знаете, где живет Дейзи Фицпатрик? – эти женщины были мне сейчас остро необходимы.
- Все знают, где живет Дейзи. Это рядом с типографией – розовый дом с зелеными ставнями, - ответил мне Флойд Барчем и, не теряя времени, я помчалась к единственному человеку, которому были небезразличны проблемы бедняков.
Но как только мы выехали из бедного квартала, мой экипаж чуть не столкнулся с ехавшим навстречу экипажем. С трудом вывернув в сторону, встречная карета зацепила стену ближайшего дома и с грохотом остановилась. Правящий ею конюх выругался, принялся кричать, размахивая руками, а я, спрыгнув на землю, с раздражением поняла, что дальше мы не поедем – во встречном экипаже отвалилось колесо.
И только в этот момент я увидела уже знакомый герб на дверце кареты. Да это же герцогский транспорт!
Эммет спрыгнул на мостовую, посмотрел в мою сторону, и на его лице отразились все те чувства, которые он испытывал к моей персоне.