- Знаю, но разве я дал повод так думать обо мне?! – Эммет не мог успокоиться, и я даже подумала, что он чересчур впечатлителен.
- Какая разница, что я думаю о вас? Я могу любить человека всем сердцем, но это не делает его хорошим! – мне хотелось отчихвостить его, как мальчишку. – Вы ведете себя, будто капризная дама!
Герцог пропустил мимо ушей это обидное сравнение и вкрадчиво поинтересовался:
- А вы можете любить человека, не зная его внутренних качеств? Можете вот так просто отдать сердце тому, кто, возможно, является «нехорошим»?
- Как незаметно мы перешли к обсуждению моих чувств… - медленно произнесла я и язвительно поинтересовалась: – А вы можете знать, кого выберет ваше сердце? Или у вас единственного из человеческого племени есть привилегия влюбляться по заказу?
- Не перекручивайте мои слова! – рявкнул он, что совершенно не напугало меня. Именно этого я и добивалась. Мне хотелось довести его до белого каления!
- Я лишь транслирую то, что вы сказали ранее, - я отпила из бокала, который оставила на столике, спеша к Марте. – Вот и все.
- Транслиру-е-те? – недоуменно произнес Эммет, и я мысленно чертыхнулась. – Что это значит?
- Это латинское слово… - на ходу придумывала я. – Оно значит …
- «Тranslatio», - герцог внимательно наблюдал за мной. – Я знаю латынь, леди Мерифорд. Это значит – перенос, перемещение. Вы хотите сказать, что переносите смысл сказанного мною?
- Именно так, - я решила, что пора заканчивать, ибо мы ступили на опасную дорожку. – Может, все-таки оставим все обиды и поговорим о Марте Бартимор?
- Да, вы правы, – Эммет взял себя в руки, хотя я чувствовала, что он кипит от гнева. – Вы что-то знаете об этом происшествии?
Я налила ему вина и рассказала все, что мне удалось узнать за столь короткое время.
Герцог внимательно слушал меня, но когда дело дошло до вишневого пиджака, его лицо снова потемнело от гнева. Он осушил бокал, поставил его на столик и сказал:
- Можете успокоиться, леди Миранда. Свой вишневый пиджак я покупал не у братьев Грасс.
- Это радует, - я уже была не рада, что интересовалась его пиджаком и тростью. – Но все-таки, как нам узнать имя преступника?
- Все нужно делать очень аккуратно, ведь вы не можете быть уверенной в том, что продавец магазина не помчится к этому человеку, чтобы рассказать о вашем визите? Кто знает, в каких они отношениях? – вполне резонно предположил Эммет. – Это может спровоцировать преступника на ответные действия. Пусть этим займется коронер, а мы сделаем выводы по ходу его расследования.
Я задумчиво уставилась на него, пытаясь поймать мысль, которая настойчиво вертелась в голове. Ответные действия…
- Да, вы правы, - наконец согласилась я с ним. – Так и поступим.
- Вы быстро согласились, - герцог явно не доверял мне. – Леди, пусть я знаю вас совсем недолго, но уже успел кое-что понять о вашем характере. Прошу вас, будьте благоразумны.
- Я не собираюсь бежать впереди поезда, успокойтесь, - нетерпеливо сказала я, сходя с ума от желания уединиться и обдумать свой план. – Не стоит переживать обо мне.
- Как вы странно выражаетесь… Бежать впереди поезда… - Эммет хмурился и так смотрел на меня, словно хотел достать до самой души своими темными, как ночь, глазами.
- Не обращайте внимания, - я мило улыбнулась, но, похоже, его трудно было обмануть. – Я просто устала и говорю непонятно что.
- Да… Я тоже немного устал. Слишком насыщенный день, - герцог поднялся. – Мне пора. Благодарю вас за гостеприимство, леди Мерифорд и за откровенность.
- Я провожу вас, - мне с трудом удавалось скрыть нетерпение. – Надеюсь, мы еще увидимся, чтобы обсудить дело Марты Бартимор.
- Как только приедет коронер, я лично прослежу, чтобы расследование проходило на должном уровне, - он поклонился мне. – Я знаю, где выход. До свидания, леди Миранда.
- До свидания, ваша светлость, - я проводила его до дверей гостиной и вернулась обратно.
Итак… Идея спровоцировать преступника казалась мне все более заманчивой. Нужно было донести до него новости о Марте… Но только те новости, которые выгодны нашей стороне.
- Мне срочно нужен «Плющ и клевер»! – прошептала я. – Мы быстро решим этот вопрос!
На следующий день я проснулась рано. Ветер утих, погода радовала чистым небом и теплым солнышком, которое робко поднималось из-за ночных туч.
Беатрис сладко спала, раскинув ручки и приоткрыв розовый ротик, отчего мне тут же захотелось потискать ее. Я полюбовалась на дочь, повздыхала, глядя на длинные ресницы и кудряшки, выбившиеся из-под чепчика, а потом спустилась вниз. Хотелось выпить чаю в одиночестве, вернее, в компании солнечного утра, заглядывающего в окна.