Улыбку – спрячем, гневаться начать
Не брезгуем. И брызжем ядом правды…
Но жала сожалений причинять
Не меньший вред умеют, полуправда
Как полу-бремя. Эту мысль понять
Нам жизни той, безделицы немалой,
Одной на всех, извечная цена.
Слеза скользит по небу точкой алой,
Но тает, как и прежде, не она…
Ночь
Стеклярусом ночь вышивает ворона,
И машет крылом: "Что за месяц, неловок!
Позволил случится ущербу, урону,
И как избежать тех портновских уловок, -
К утру всю округу красиво расшить,
Ему в темноте так непросто спешить…"
Иголками сосен стеклярус снежинок
При свете нанизывать, хрустом осколков,
И вяленой нитки кленовых прожилок,
И речи прямой исподволь кривотолков.
Ночь выглядит славной, ворона старалась.
Мы молча смотрели, она же пыталась.
1 декабря
Что значит, если печь хрустит дровами?
И дым выходит сверху на мороз.
На нотном стане звёзды – "до" и "ля"
Вселенский спор, и безнадежность доли.
Зима не время для теченья слёз
Их не остановить словами…
А хворост мокрый печь беззубо лижет.
И плачет, что весна всё ближе, ближе…
Поэту
Поэт стреножит Музы вольный выгул,
И дерзок в этот миг, но сил не тратя
В иные дни – прирост своих кутикул
Лелеет, или бочку дальше катит…
А кони в яблоках…
А кони в яблоках, как небо в облаках
Вздымает бег, резные сохнут ноздри…
Единый возглас: "Красота какая, ах!"
И, как стеклянный, над фарфором гривы воздух…
Осина
Осина задевает бок осины.
Толкает зиму в бок и ранит сильно.
Осина бок осины задевает,
И ярость ею так овладевает.
Крушит рогатины ветвей со сна озябших.
И вдалеке уже готов щербатый ящик
Для тех дерев. Дровами став, поспешно,
Они небрежны оказались, жизнь безгрешна -
То не для них. Готовым на уступки
Длиннее день и растяжимы сутки.
Когда б осина знала, что задела,
То сделала б. Но так, иль как хотела?!
Сумерки…
Ровной строчкой фонарей
оторочен вечер
Волны рыжие огней,
свечи, пепел печи
Пол припудрил сединой,
сад саднит от стужи,
Нет давно листвы густой,
он зиме не нужен, -
Лишний шум. В лесной тиши,
кто напуган, тот спешит.
Голым гласом голосит,
никого не попросив
Быть помощником. Полощет
что полегче, что попроще…
А сумерки…тают и вянут,и блекнут.
Так с кем-то бывает, кому-то заметно…
А если нет… Тесней запАх у тени.
Весной не пахнет, сон глубок растений.
А разбудить – разбудят, так и будет.
Конечно, если жизнь не позабудет.
Начало
Белокожий пригорок,
обросший кудрями высокой травы
Он ещё невелик, ибо только начало зимы…
Так и мы.
Велики ли в начале?
Но начало в великом – печали,
О которых не ведаем мы.
После…
Рассеян был иль мыслью осиян…
На почках – кулачком шары сугробов,
Как варежки. Игрою слов, для снобов,
Занятием беспечных россиян,
Случалось, замечали дня в начале:
Отсутствием задуманных печалей,
Был озадачен сей сезонный люд.
Так их смущает перемена блюд
В извечной исторической едальне.
Мы – инструменты в некой готовальне.
И рвём, подчас, ту кальку. А потом
Сквозняк впускаем в свой остылый дом.
А доле что ж и кто остался возле?
О том узнаем? После…после…после…
Нежность…
Столь явственно ведомый увяданьем,
Мудреет мир, теряя очертанья
Присущие той призрачной красе,
Что дарит юность. А известные не всем,
Уверенность, рассеянность, небрежность
Понятны вслед. Неутолённой нежность
Окажется. Но стоит постараться.
Да, впрок, с запасом. Как бы надышаться…
Так не сумеешь?! Но растрата сил напрасна,
Когда со зла, с досады или праздно
Не по добру. Росинок жемчуг тает.
Когда же всё природа успевает…
Авокадо
Побелили печку, обелили.
Всю её судьбу, а раньше были
Стыдные дела и гордость – горе,
Влажные слова, победы в споре.
В щепки лежебок, судьбы расколы,
Тайны под замок. поднявши с пола
Дальше не уйдёт лишь ты и печка.
Как бы не забыть, где чьё сердечко.
В пламени печи, как дня колено.
Плавится, шкворчит, сосны полено.
Если мир стекло,на части брошен,
Поделись теплом, как горстью крошек.
Ароматом авокадо ясень ясно одарил
Он нездешний, нам не надо.
Доли дольку отрубил…
Дым пахучий горстью горькой,
пепел на пол серой горкой
Жизнь ты прожил, а любил?!