Заработанное честно,
Нежно, трепетно и марко.
А иное – дерзко, лестно,
Часто противоречиво…
Люди, кто вы, с чем вы, чьи вы?
Воробей – тот часто подле.
А покормит птицу подлый?
Не ищи вокруг подвоха
Сам найдётся. Это – плохо.
Неба пасмурного тесто
Из границ выходит снегом.
Жизнь, как юная невеста,
И спасается побегом
От немилых обязательств,
От иных нечистых смыслов,
От случайных обстоятельств,
А звезда уже нависла
Над землёй. Снегов алмазы
Меркнут тоже, но не сразу.
Это – жизнь…
Раз за разом,
взрывается радуги мыльный пузырь
Так, без мыла.
Зевая, в печи
обнажается то, что не сгнило,
То, что было,
О чём мы молчим.
Вероятность прозрения, ясность
В ней таится угроза. Опасность
Быть непонятым, понятым верно, -
То и это не в пользу, что скверно.
Вера в то, что сомнение вязко,
Нам навязано. Краткое связно,
И доступно поэтому многим.
Так удобнее – жить полорогим.
Если ходишь по суше в раскачку,
Ты – матрос. Именуют чудачкой,
Ты чудить непременно должна.
Ты, сама, никому не нужна.
Раз за разом, ажурным воланом волна
Через край океана роняет себя на поднос
А яичным желтком растекается солнце. До дна
Не доходят лучи. И облупленный нос
Зарывается туго в прибрежный песок.
А вода за кормой – это слёзы, не сок.
Не берёзы весенний кровавый потёк
Это жизнь, что бежит ото всех наутёк.
Ёлка
Вуалью метели – замаранный белым висок,
И в муфту сугроба упрятавши руки худые,
Задумался лес. А снежинки плаксивы, хмельные
Бледны и влажны, и старательно тянут носок
У станка. Да, зима – то наставник суровый.
Спинку – ровно, а хочешь свернуться клубком.
И приветствует нас отстранённо кивком
Лунный свет, что казаться способен лиловым
В полутьме, что сдирает рассвет. И напрасно.
Зиму ночь одевает. А жёлтое с красным -
то у лета и рутовых горки под ёлкой.
Год заштопан сосновой и ржавой иголкой,
Всю в коричневых пятнах, похожих на йод.
Хороводят вокруг, а она не поёт.
Всё, что мило, осталось в лесу, в тишине.
И не слушал никто тихих возгласов "Нет…"
Ёлки
Клеть? Загон?!
Ёлки жмутся друг к дружке с испугом
Каждый час, как иную выносят подругу.
Людям – праздник, а елям куда? На погост.
На дрова, на опилки, на свалку, в компост.
Как же так? Ведь недавно под душем метели
Ёлки косы плели и вполголоса пели,
И случайных пугались косуль, грибников,
Дятлов, белок, синиц и больших пауков,
Кружева на коклюшках колючих ветвей,
Как снежинки на печке, исчезнут скорей,
Чем рассмотришь. И ёлки, расставивши пальцы,
Снисходили терпеть. Так искусно, как пяльцы
Натяжение терпят и трепет полотен,
Тот укол, тот стежок. Кто кому неугоден
Недосуг разбирать. И коронкою пня
Лес пугает, тревожит. Но только меня.
Выстрел
Выстрел первый, утро года
И январскою погодой,
Той, ленивой, той, без красок,
Конфетти, безносых масок, -
Поглотили ночью той.
А Курантов звёздный бой
Гвоздик тонкий к шлейфу лета
Прикрепил и по секрету
Разболтал про тот секрет…
То был выстрел или нет?..
Надежда
Сугробы сбивая с веток – белка,
Нам глубоко, а ей – мелко.
Очерчено небо снега мелками.
Нёбо аллей скрипа шагами
Брезгует, морщится, щурится брызгами
Инея серого крошево. Взвизгнуло,
Ухнуло дерево, лопнуло, треснуло, -
Платье коры слишком грубое, тесное,
А из кармана – лесные орехи
Сыпятся в снег с высоты из прорехи.
Белка сугробы с досады сбивает, -
Всё же обидно и белке бывает,
Если надёжность надежды, как снег.
Может растаять, а может и нет.
Рождество
Тихий снег и нежно -голубое
Небо. Так бывает каждый год
И метель не тронет, и не взвоет,
Дождь рыданьям повод не найдёт.
Вяжут утро сосны тонкой спицей
Гобелены леса. Над трубой -
Дым вуалью и семья синицы
Будит день. Забудет образ твой
Мир постылый. Мир с тобой пребудет!
И подвохом, осыпаясь, мох…
Осудивший – сердца не остудит,
А простивший сделал. Всё, что мог.
На дорожку…
Шарами пушистыми ель к новолетью
Украшена: птицами, снега соцветьем,
Травы серпантином, развеянным семенем…
А день семенит, не считаясь со временем.
Созвездием полночь шатра украшая,
Он думал покинуть, решил, что мешает,
Но месяц, как часть той, неполной луны