Меж двух миров (Дибук)

Раби Шлоймеле. Ко мне... ко мне... Как он мог привести ее ко мне, когда нет этого «мне», когда нет моего «я».

Михоэль. Раби, к вам идет целый свет...

Раби Шлоймеле. Слепой свет... Слепые овцы устремляются к слепому пастырю. Если бы они не были слепы, — они обращались бы не ко мне, а к Тому, Кто может сказать о Себе — Я; к единому, великому Я мира...

Михоэль. Раби! Вы его посланец.

Раби Шлоймеле (вздыхает). Это говорят люди, а во мне нет уверенности... Уже сорок лет, как состою цадиком — и до сих пор не знаю, поистине ли я посланец Бога. Бывают времена, когда ощущаю в себе великую мощь, чувствую близость к Богу и сознаю свою власть в высших мирах. Тогда не сомневаюсь, не спрашиваю... Но бывают времена, когда чувствую себя слабым и беспомощным, как покинутый ребенок... И тогда мне хочется самому бежать к кому-нибудь, молить о помощи...

Михоэль. Я помню, рабби...

Раби Шлоймеле (испуганно). Что ты помнишь?

Михоэль. Однажды, в глухую ночь, вы пришли ко мне в дом, разбудили меня и со слезами стали просить, чтобы я читал с вами Псалмы...

Раби Шлоймеле. Да... Это было давно... Теперь бывает хуже... (Жалобно.) Чего хотят от меня? Я стар и немощен... Тело просит покоя... душа жаждет уединения. А ко мне тянутся со всех сторон нужды и муки всего мира. Предо мною обнажаются страшные язвы; от меня требуют исцеления, помощи, заступничества... Каждая записка, которую мне подают, вонзается в тело, как острая игла. (Всхлипывает.) Не могу больше...

Михоэль (испуганно). Раби! Раби!

Раби Шлоймеле. Не могу больше, не могу!

Михоэль. Раби! Вы не должны забывать, что за вами стоит целый ряд великих предков...

Пауза.

Раби Шлоймеле (приходит в себя. Сосредоточенно). Предки... Отец раби Ицеле, блаженной памяти, три раза в день восходивший на небо; дядя, великий раби Меер-Бер, воскресавший мертвых... дедушка, святой раби Велвеле, ученик и друг Бал-Шема... (Подымает голову.) Знаешь, Михоэль, дедушка, раби Велвеле, изгонял Дибука без Святых Имен и заклинаний, одним властным окриком, одним окриком. (Твердо.) В трудную минуту я всегда обращаюсь к нему, и он мне помогает. Он и теперь поддержит мою десницу... Позови Сендера!

Михоэль выходит и возвращается с Сендером.

Сендер (делает шаг вперед, простирает руки, с плачем). Раби! Помогите! Спасите мою дочь!..

Раби Шлоймеле. Расскажи, как случилось несчастье.

Сендер. Случилось это, когда я вел дочь к венцу...

Раби Шлоймеле (перебивает его). Я спрашиваю не об этом. Я хочу знать, как это могло случиться.

Сендер. Не знаю, раби...

Раби Шлоймеле. Червяк может проникнуть в плод только тогда, когда плод начинает портиться...

Сендер. Раби! Моя дочь — благочестивая дщерь Израиля. Она всегда ходила с опущенными глазами и ни в чем не ослушалась родителей.

Раби Шлоймеле. Дети бывают иногда наказаны за грехи отцов.

Сендер. Если бы я знал за собой грех вольный, я бы в нем раскаялся.

Раби Шлоймеле. Спрашивали Дибука, кто он и почему вошел в твою дочь?

Сендер. Спрашивали. Не говорит... Но по голосу в нем узнали ешиботника, учившегося в нашем местечке, [большого каббалиста], умершего неожиданно в синагоге...

Раби Шлоймеле. Ты его знал?

Сендер. Да... Он некоторое время получал у меня стол...

Раби Шлоймеле (пытливо). Ты ничем не обидел его? не провинился пред ним?

Сендер. Не знаю... Не помню... (В отчаянии.) Раби, я не больше, как смертный!

Пауза.

Раби Шлоймеле (решительно). Введи сюда свою дочь.

Сендер выходит. Раби Шлоймеле остается глубоко сосредоточенным. В дверях появляются Сендер и Фрада, ведущие за руки Лию. Она упирается у порога, не хочет войти.

Сендер (умоляющим голосом). Доченька, доченька! Сжалься! Сжалься над отцом, войди!

Лия (плачущим тоном). Отец! Я хочу войти, но не могу! «Он» не дает мне войти.

Сендер. Доченька, сделай над собой усилие.

Лия (голосом Дибука. Кричит). Я не хочу войти! Я не хочу к равви! Не хочу, чтобы он меня изгонял!

Раби Шлоймеле (тихо и повелительно). Отроковица, повелеваю тебе войти в комнату.

Лия послушно, с опущенной головой входит.

Садись!

Она послушно садится на стул.