Но Салли покачал головой.
— Тут и думать нечего. Один из нас здесь лишний. Можешь считать наше обручение расторгнутым.
— Нет! — воскликнула Микаэла. — Не надо! Но Салли уже вышел из дома.
Микаэле стоило большого труда преодолеть себя и на следующее утро отправиться на весенний праздник в маленькую школу Колорадо-Спрингс. Со вчерашнего вечера мысли ее были заняты совсем другим. Ей было не до весенних песен и стихотворений. Но она знала, что ради Брайена должна прийти послушать. Кроме того, в ее положении разумнее всего было вести себя так, будто все идет нормально. Микаэла знала, какое тяжелое впечатление произвела на детей вчерашняя сцена.
Но втайне она надеялась, что программа продлится не так долго.
Его преподобие отец Джонсон как раз выстраивал школьный хор. Брайен, как один из самых маленьких, стоял в первом ряду. Колин, на голову переросшая своих ровесниц, стала в последнем ряду.
Внезапно Брайен сорвался со своего места и бросился к Микаэле, которая, как и другие слушатели, сидела на лугу, прихватив с собой подстилку.
— А Салли что, не придет? — огорченно спросил он. Микаэла заметила, что и сама нервничает.
— Если он обещал прийти, то придет обязательно. А. теперь скорее беги назад, иначе начнут без тебя, — торопливо добавила она, чтобы отвлечь мальчика, поскольку в душе сильно сомневалась, что после вчерашнего вечера Салли захочет продолжать свою роль будущего отца семейства.
Брайен успел вернуться на свое место в последний момент, когда священник уже поднял руку и дети начали петь.
Микаэла вдруг почувствовала за своей спиной слабое движение воздуха. Обернувшись, она увидела Салли: он подсаживался к ней на подстилку.
Он улыбнулся ей, немного пристыженно, как ей показалось, но не сказал ни слова.
— Салли, я сожалею обо всем, что вчера произошло, — выпалила Микаэла. Она была так счастлива видеть его, что не хотела терять понапрасну ни секунды. — Я не хотела тебя обидеть, не говоря уже о том, чтобы порвать с тобой. Но все произошло так внезапно.
Салли в этот момент помахал рукой Брайену. Ничто в его лице не указывало на то, что он услышал слова Микаэлы.
— Я знаю, ты не виновата в том, что он здесь появился, — сказал он затем. — Но все, что будет дальше, полностью зависит от тебя.
Микаэла вздохнула.
— Только не торопи меня, — сказала она.
— Микаэла! — Салли повернулся к ней, в то время как дети затянули новую песню. — Вспомни, что ты мне сказала, когда мы говорили с тобой об Абигейл. Ты сказала, что я должен оставить прошлое в покое и жить настоящим.
— Но Абигейл была только воспоминанием, — протестующе заметила Микаэла.
— Дэвид тоже, — ответил Салли. — Он хоть и жив, но это уже совсем другой человек. Он изменился внешне, он сменил профессию, и, наконец, он пережил такой горький опыт, который изменил его изнутри.
Микаэла знала, что Салли прав, и промолчала. Вместо ответа она посмотрела на Брайена и остальных детей.
— Микаэла, может быть, тебя пугает будущее, наше общее будущее. Ты хочешь укрыться в прошлом, когда ты была еще юной и жила мечтами. Но Дэвид, которого ты знала молодой девушкой, безвозвратно потерян. А ты близка к тому, чтобы потерять и ту реальность, которая у тебя есть.
В огороде Грейс уже созрели первые помидоры, и владелица кафе в этот день была занята консервированием этих упругих красных плодов.
Микаэла устроила себе обеденный перерыв и пришла в это оживленное кафе, радуясь, что там царит шумное столпотворение, поскольку разговор, о котором она условилась со своей подругой Дороти, не предназначался для посторонних ушей.
— Эта ситуация, должно быть, изрядно измотала вам нервы, — сказала миссис Дженнингс, как только Микаэла закончила свое повествование. — Многим женщинам кажется, что это очень приятно, когда на тебе хотят жениться сразу двое мужчин, однако в действительности ничего хорошего и приятного в этом нет. В любом случае одному из двух придется нанести обиду.
Микаэла кивнула. Она нервно водила пальцами по красно-белым клеткам скатерти.
— Да, это верно, — согласилась она. — Но здесь нечто другое. Я не знаю, кто из двоих прав. — Она улыбнулась несколько беспомощно. — Я имею в виду то, что я на самом деле обручена и с тем, и с другим.
Дороти Дженнингс посмотрела на нее долгим взглядом.
— Ну, если вы так смотрите на это… Но разве Дэвид в некотором роде не отпустил вас на свободу, когда решил продолжить свою жизнь под именем другого человека? — обозначила она свою позицию. — Однако дело даже не в этом. Вы должны спросить свое сердце. Вы должны сами решить, кто из них двоих вам милее. | Микаэла вздохнула: