«Д-р Киннемен в письме профессору Хислопу, датированном 4 апреля 1918_г., пишет следующее: «Мой дядя Джон У.Киннемен, мой отец Джекоб У.Киннемен и один юноша по имени Адамс (фамилии его я не припомню) были студентами-медиками и близкими друзьями. Однажды они торжественно поклялись друг другу, что если один из них умрёт в молодые годы, то другим из них будет предоставлено право обладать скелетом его в научных целях, с тем условием, что скелет этот должен всегда оставаться под присмотром друзей и что если наступит день, когда условие это не будет возможным соблюсти, то скелет должно будет вернуть в могилу. Адамс заявил, что он со своей стороны требует точнейшего соблюдения этого уговора; в противном случае, предупреждал он, он будет протестовать, поднимая шум и устрашающим образом шевеля костями своего скелета.
Вскоре за этим последовала смерть Адамса, и мой дядя Джон, став деканом, вступил во владение скелетом и хранил его при себе до самой своей смерти; после него он хранился у моего отца, доктора Джекоба; затем он побывал у его брата д-ра Лоуренса; потом у д-ра Джексона; после чего он попал к моему брату Роберту и наконец к другому моему брату — Чесу. Во время этого довольно долгого промежутка времени, если условия договора соблюдались, скелет Адамса держал себя вполне пристойно, но если же они нарушались, то тогда происходили разные неурядицы. Помню, как в 1849 году, когда я был ещё ребёнком, отец мой должен был на какое-то время уехать в Калифорнию, и скелет был унесён на чердак. Такое нововведение, повидимому, не устроило Адамса, и этой же ночью раздавались тяжёлые и громкие шаги, которые то спускались, то поднимались по лестнице, ведущей на чердак, или же двигались взад и вперёд внутри его. Такие проявления серьёзно взволновали мою мать, так как не давали спать всей семье, и она обратилась к моему дяде, доктору Дж. П.К., умоляя его освободить нас от скелета Адамса.
Он согласился, и как только он забрал его, в доме наступил покой. Мой дядя долгое время держал его в своём кабинете; но однажды он решил перенести его в другое место — в комнату в доме, соседнем с тем, где был его кабинет. В том доме жили две семьи, которые вскоре оказались вынуждены уехать оттуда по причине необъяснимых и странных звуков, раздававшихся по ночам; и после этого уже никто не мог жить в том доме. Когда же мой отец вернулся из Калифорнии, он забрал скелет Адамса и снова поставил его в своём кабинете — тогда в том доме всё успокоилось.
Отец мой умер в 1874 г., и скелет перешёл моему брату Роберту, который держал его в подполе комнаты, смежной с кабинетом. Но однажды ему пришла в голову идея перенести его в соседнее здание, служившее складом строительных материалов, куда скелет был помещён без ведома грузчиков магазина. Прошло немного времени, и грузчики стали отказываться ходить туда вечером, причиной чему были таинственные звуки, раздававшиеся на складе. Тогда брат решил забрать оттуда скелет, и тут же на складе всё успокоилось.
Останки Адамса и по сию пору находятся во владении моей семьи, и когда они не пребывают в небрежении, никаких проявлений в доме не происходит. Я знал, что отец мой хотел вернуть скелет в могилу, но не сделал этого, опасаясь раздражения родни Адамса, ничего не знавшей о существовании договора…» (Подпись: д-р Г.Э.Киннемен).
Другой свидетель, д-р Ч.Л.Киннемен, более подробно описывает шумы, производившиеся на чердаке, когда там находился скелет Адамса. Он пишет: «…На чердаке были сотни бутылок, остатки бакалейных запасов. И вот теперь по ночам, как только все лягут спать, на чердаке стали раздаваться странные звуки. Казалось, будто все бутылки с силой колотятся друг о друга, разбиваясь и падая на пол. После чего раздавался иной звук: казалось, будто большое пушечное ядро скатывалось вниз по лестнице до двери столовой, ударялось о дверь и катилось в обратную сторону, живо перескакивая на лестнице со ступеньки на ступеньку. Кто-то из семьи, преодолев страх, поднялся на чердак с зажжённой свечой, но шумы тут же прекратились, а на чердаке всё оказалось лежащим в полном порядке на своих местах. Как только мы снова легли и выключили свет, проявления возобновились. Кто-то заметил, что тело, перекатывавшееся по лестнице вверх и вниз, должно обладать огромным весом, если судить по грохоту, который оно производит; и тут же грохот уменьшился и стал не громче тихих шлепков, попрежнему спускающихся и поднимающихся со ступеньки на ступеньку. Программа всё время менялась в зависимости от наших замечаний; проявления продолжались и после того, как все снова улеглись, сломленные усталостью и сном. В день, когда скелет унесли с чердака, в доме снова всё успокоилось».