ВОПРОС: Считаете ли вы, что было б полезным вызвать этого духа, чтоб попросить от него объяснений?
ОТВЕТ: «Вызовите его, если хотите; но это низший дух, коий даст вам лишь весьма незначительные ответы».
Беседа с духом-нарушителем спокойствия на улице Нуайе.
1. Вызывание.
— «Зачем вы меня зовёте? Хотите, чтоб в вас пустили камнем? То-то бы поднялась сумятица, несмотря на ваш бравый вид».
2. Если б ты и бросал сюда камни, это бы нас не испугало. Мы даже, положительно, спрашиваем тебя, можешь ли ты здесь кидаться камнями?
— «Здесь, может, и нет; у вас страж, который основательно вас оберегает».
3. На улице Нуайе был ли кто-нибудь, кто служил тебе помощником, чтоб облегчить тебе дурные шутки, которые ты играл с обитателями дома?
— «А как же, я нашёл себе там хорошее орудие, и ни одного учёного и мнимо добродетельного духа, который мог бы мне в этом помешать; потому что я весел и люблю иногда повеселиться».
4. Кто же послужил тебе таким орудием?
— «Одна служанка».
5. Она не знала, что служит тебе помощницей?
— «О, да! Бедная девчонка! она была больше всех напугана».
6. Действовал ли ты с дурной целью?
— «У меня-то не было никакой дурной цели; но люди, которые всюду суют свой нос, повернут это к своей пользе».
7. Что ты хочешь этим сказать? Мы тебя не понимаем.
— «Я стремился просто повеселиться; но вы все, вы изучите это дело, и у вас будет одним фактом больше, чтоб доказать, что мы существуем».
8. Ты говоришь, что у тебя не было дурной цели, и тем не менее ты побил все стёкла в квартире; ты тем самым нанёс реальный ущерб.
— «Это всё мелочи».
9. Где ты достал предметы, которыми кидался?
— «Их можно взять повсюду; я нашёл их во дворе и в соседних садах».
10. Ты их все нашёл, или же некоторые из них ты сделал сам?
— «Я сам ничего не сделал и не собрал».
11. Если б ты их не нашёл, мог бы ты их сделать?
— «Это было б потруднее; ну, на худой конец, если надо, можно смешать разные матерьялы, и тогда б чего-нибудь получилось».
12. Теперь скажи нам, как ты их бросал?
— «А! это не так легко сказать; но я помогал себе электрической натурой этой девчонки, соединённой с моей, менее матерьяльной; вдвоём мы и могли вполне перетаскивать все эти штуки».
13. Тебе бы хотелось, я думаю, дать нам некоторые сведения о себе самом. Скажи нам сначала, давно ли ты умер?
— «Довольно давно; целых пятьдесят лет назад».
14. Кем был ты при жизни?
— «Особенно никем, я был старьевщиком в этом самом квартале, и мне порой говорили всякие глупости, потому что я уж очень любил красную жидкость старика Ноя. Потому-то мне б хотелось, чтоб все они убирались вон».
15. Сам ли ты и по доброй ли воле отвечал на наши вопросы?
— «У меня был учитель».
16. Кто этот учитель?
— «Ваш добрый король Людовик».[33]
КОММ. Этот вопрос вызван характером некоторых ответов, которые видимо превосходили понимание этого духа глубиною идей и самой формой языка. В том нет, стало быть, ничего удивительного, потому что ему помогал более просвещённый дух, который хотел воспользоваться этим случаем, чтоб дать нам наставление. Это факт весьма обычный, но примечательной особенностью в этом случае является то, что влияние другого духа чувствуется даже в самом почерке; почерк в ответах, где он вмешался, более аккуратный и свободный; почерк же тряпичника угловат, крупен, неаккуратен, часто неразборчив и имеет совсем иной характер.
17. Чем ты занимаешься теперь; заботишься ли ты о своём будущем?