— Всё в трудах да в заботах! — воскликнул он, пожимая каждому руку. — Надеюсь, новые впечатления не будут столь ужасны, как то, что нам пришлось испытать в прошлый раз.
— Клянусь Богом, — ответил Рокстон, — с тех пор я не устаю восхищаться вами, отец мой!
— Да что же такое он совершил? — с любопытством спросила миссис Мейли.
— Что вы, что вы! — воскликнул Мейсон. — Просто я в меру своих скромных сил попытался направить на путь истинный заблудшую душу. И хватит об этом! Хотя именно ради подобных дел мы еженедельно собираемся в доме наших милых хозяев. Ведь сам мистер Мейли научил меня этому мастерству.
— Что ж, у нас большой опыт по сей части, — отозвался Мейли. — И вы, Мейсон, играете здесь не последнюю роль.
— Но я никак не пойму главного! — прервал их Мелоун. — Прошу вас, просветите меня на этот счёт! Допустим, я соглашусь с вашей гипотезой о том, что мы окружены вполне материальными духами, привязанными к земле, которые не могут понять, куда они попали и что с ними происходит. Я правильно излагаю вашу теорию?
Супруги Мейли кивнули в знак согласия.
— Но у них есть умершие родственники или друзья, которые, возможно, иначе ощущают себя на том свете и осведомлены о печальной участи своих собратьев. Им открыта истина. Не кажется ли вам, что они могут помочь этим несчастным намного лучше, чем мы?
— Вполне уместный вопрос, — сказал Мейли. — Конечно же, мы задавали его духам и теперь знаем ответ. Дело в том, что они буквально привязаны к земле, ибо слишком плотны и тяжелы для того, чтобы подняться вверх. Остальные же, вероятнее всего, находятся в духовной сфере, очень далеко от них. Наши подопечные объясняют, что они намного ближе к нам. К тому же нас они хорошо знают, а тех, что наверху, — нет. Поэтому именно нам сподручнее установить с ними контакт.
— Как-то нам явилась такая милая и несчастная тёмная душа…
— Моя жена любит всех и вся, — пояснил Мейли. — Она готова беседовать даже с несчастным заблудшим дьяволом.
— Конечно же, они заслуживают жалости и любви! — воскликнула прелестная дама. — Неделя за неделей мы заботились о бедняжке, — а его действительно вызвали из самого глухого уголка, — и однажды он в восторге вскричал: «Матушка явилась! Моя матушка здесь!» Мы, естественно, спросили его, почему она не приходила раньше. — «Как же она могла прийти, — ответил он, — если я находился в такой тьме, что она не в состоянии была меня разглядеть!»
— Всё это хорошо, — сказал Мелоун, — но, насколько я понимаю вашу идею, за всем следит некий высший дух, направник или надзиратель, который и приводит страдальца к вам. Если он осведомлён о существовании такового, то есть все основания полагать, что и в более высоких духовных сферах могут знать о нём.
— Нет, — ответил Мейли, — это миссия, выполнение которой доверено лишь ему. Приведу случай, иллюстрирующий, насколько одна сфера отделена от другой. Однажды нас посетила некая заблудшая душа. Наши привычные визитёры даже не подозревали, что она находится среди них, пока мы не привлекли их внимание к ней. А когда мы спросили у заблудшей души, не видит ли она, что окружена подобными ей, то услыхали в ответ: «Я вижу свет и больше ничего».
Беседу прервал приход мистера Джона Тербейна, носильщика с вокзала Виктория, полноватого человека с бледным и печальным лицом. Он был чисто выбрит и одет в цивильное платье, так что кроме мечтательных и задумчивых глаз ничто не выдавало в нём необычайного предназначения.
— Ну что, готова запись? — первым делом осведомился он.
Миссис Мейли с улыбкой протянула ему конверт.
— Мы давно её подготовили, можете на досуге прочесть. Видите ли, — объяснила она, — бедный мистер Тербейн впадает в транс и поэтому не имеет ни малейшего представления о том, какие с его помощью вершатся дела, поэтому после каждого сеанса мы с мужем составляем отчёт — специально для него.
— И каждый раз я не устаю удивляться, — сказал Тербейн.
— Я полагаю, и гордиться, — добавил Мейсон.
— Ну, на этот счёт ничего не могу сказать, — застенчиво проговорил Тербейн. — Не думаю, что инструменту следует гордиться тем, что он попал в руки опытного мастера. Это скорее большая честь для меня.