О том, где именно зарыты богатства, знали только капитан и его помощник, раздавшие матросам лишь малую долю монет. «Милая Мэри» снялась с якоря и… тут же была остановлена боевым испанским кораблём. Командование последнего, подвергнув Томпсона и компанию тщательному допросу, приговорило преступников к повешению, признав их виновными в убийстве и разбое на море. Приговор приводили в исполнение постепенно — другими словами, перевешали невиновных, а когда дело дошло до капитана с помощником, заключили с ними сделку. В обмен на жизнь Томпсон пообещал указать место, где он спрятал сокровища Лимы. Не успела экспедиция высадиться на остров, как британцы мгновенно исчезли в джунглях. Несколько дней тщетно проохотившись за беглецами, испанцы так и отплыли ни с чем. Несколько месяцев добровольные изгнанники жили здесь, питаясь кокосами, яйцами птиц и мелкой дичью, пока в 1822 году их не подобрал наконец британский китобойный корабль, остановившийся для того, чтобы пополнить запас пресной воды. Томпсон с помощником прикинулись потерпевшими кораблекрушение, ни словом не обмолвились о сокровищах и, дабы не вызывать подозрений, не взяли с собой ни крупицы золота. Больше они сюда не вернулись, следы их теряются где-то в Коста-Рике.
История острова Кокос с 1822 года до наших дней — причудливое сплетение легенд, фактов и отчётов о нескончаемых экспедициях — как любительских, так и прекрасно организованных. В 1826 году, движимый «исключительно романтическими побуждениями», двинулся сюда и капитан Малкольм Кэмпбелл. Однажды ночью, изнывая от невыносимой жары и усталости, он тщетно пытался заснуть.
«Внезапно лежавшая рядом со мной собака, — читаем мы в книге «Моё главное приключение», — вскочила, с яростным лаем вырвалась из палатки и остановилась у входа, диким рычанием пытаясь устрашить какого-то невидимого врага. Оба моих напарника проснулись. Я вынул из кобуры револьвер и ползком выбрался наружу, ожидая встретить кого угодно — от краснокожего индейца до привидения, но… никого не увидел. Искры огромного костра, разведённого нами в надежде отогнать насекомых, в весёлом танце резвились на бархатном фоне тропического мрака. Мириады звёзд над моей головой мерцали сияющей россыпью самоцветов. Всё это время собака отчаянно выла у входа в палатку. До самого последнего момента меня не оставляло ощущение, что кто-то наблюдает за каждым моим движением. Вернувшись, я около часа лежал неподвижно, сжимая в руке револьвер, но собака успокоилась, и вскоре веки мои сомкнулись.
Такое повторялось ещё трижды. Мы не смогли разгадать тайну происходившего тогда и не в силах сделать этого сейчас. Насколько мне известно, на острове водятся лишь дикие кабаны, но их при всём желании в излишней утончённости не заподозришь: кабана, когда он ломится сквозь заросли, слышно за милю. Я не видел ни крыс, ни змей, ни рептилий: кто же в таком случае наведывался к нам по ночам?»
По пути в Будапешт сэр Малкольм заметил, что далёк от спиритизма и не верит в злых духов, но… ни за что на свете не согласился бы провести на острове Кокос ещё одну ночь. Тем более, что все сколько-нибудь серьёзные экспедиции на остров в этом столетии не только оказывались безрезультатными, но и заканчивались какими-нибудь трагическими происшествиями. Его гипотеза при всей своей романтичности достаточно прозаична.
Существует легенда, согласно которой на острове Кокос нашли себе прибежище инки, бежавшие когда-то от жестоких конкистадоров. Не исключено, что потомки их обитают тут по сей день: они смертельно боятся белого человека, при появлении кораблей тут же гасят свои костры и скрываются на вершине самой высокой горы. Я достаточно откровенно высказал сэру Малкольму свои сомнения на этот счёт: человек не смог бы привести собаку в столь дикий ужас; её поведение указывает скорее на присутствие тут каких-то сверхъестественных сил. И, кстати, почему бы не прибегнуть к помощи специалистов, которые находятся со сверхъестественным в непосредственном контакте?
Сэр Малкольм встретил моё предложение скептически, но охотно отдал адмиралтейскую карту, которой пользовался в экспедиции.
Заклеив верхнюю её часть, чтобы скрыть название, я привёз карту в Лондонский колледж психической науки и провёл спиритический сеанс с медиумом мисс Джеккелин, в ходе которого стенографировал всё, ею сказанное.