Так и случилось – быстрым шагом на стадион вошел Аарон в сопровождении нескольких Кайгаров. Их одежда была забрызгана кровью. Лица казались каменными масками – сейчас им надо быть сильными, забыть о страхе и прочих чувствах. Ведь они – главная опора своего народа на границах.
- Норэнды! – разнесся над затихшим стадионом голос Аарона. Несколько т’эйхе-лекарей без слов, не требуя дополнительных указаний, направились к воротам, за которыми остановились десяток Стражей с носилками или придерживающие раненных.
- Всем сохранять спокойствие, но быть наготове! – начал Аарон. – Кайгары – с сегодняшнего дня в рейды ходим по пятеро. Тайра, нам нужна помощь твоего клана. – Тайра согласно кивнула, и Аарон продолжил: – В отряде трое Кайгаров, двое – Телнейков. Норэнды – быть наготове.
Старейшина Лекарей поклонился и тут же повернулся к своей группе, раздавая указания, но уже более тихим голосом, чтобы его слышали лишь лекари.
Аарон вновь повернулся к своим Стражам:
- Старшие распределят ваши дежурства и территории, – Кайгары, стоящие за его спиной вышли чуть вперед, и Стражи обоих кланов подтянулись к ним для распределения.
Кроме них задействовали и других т'эйхе - укреплять стену, помогать раненым и лекарям, и делать прочие необходимые в подобных событиях дела.
- Ты, – Аарон подошел ко мне почти вплотную, – чтобы даже не приближалась к границе! Понятно? – Он говорил громко, чтобы слышали все. То ли по инерции, то ли чтобы каждый знал, кого к границе пускать не стоит.
- Но… – начала было я. Но никаких «но» не было. Кроме обиды, что меня как маленького ребенка не пускают в сражение. Мне не очень то и хотелось. Но все равно было обидно. Я же – Тантер! Пусть начинающий, но вдруг смогу помочь? От досады я даже топнула ногой. – Понятно, – пробормотала я и обиженно опустила взгляд.
Сражения продолжались. Звуки выстрелов раздавались с разных сторон, на разном отдалении. То и дело в поселение привозили раненых Стражей. И ранения эти были не простыми царапинами, который любой т'эйхе мог заживить самостоятельно за несколько часов, а то и минут. А такие, которые действительно угрожали жизни. Каждый раз я боялась увидеть в лицах раненых Аарона. И каждый раз с облегчением вздыхала, когда это было не так. Тем не менее, дважды на грани смерти оказывались ученики Фель, с которыми я была знакома и пересекалась на тренировках. Несколько раз в здании, отведенном под лазарет, я видела лица других т’эйхе, которых я видела на стадионе во время тренировок. Я постоянно приходила туда, пытаясь помочь или узнать хоть что-то. Но лекари справлялись и без моей помощи. А сказать раненные ничего нового не могли. Люди каким-то неведомым образом прорывались через границу, которую все считали надежной защитой. Т'эйхе наспех залатывали найденные дыры, попутно отбиваясь от проникших под купол дыма людей. Но людей было слишком много. И, несмотря на то, что каждый т’эйхе-Страж в одиночку мог одолеть более десятка людей, этого было не достаточно. Они били в спину, пока Стражи помогали закрыть новый найденный проход. Или, не скрываясь, нападали всем отрядом, практически бросаясь на мечи т'эйхе, и стараясь забрать при этом жизни противников. Использовалась и тяжелая техника, которую тоже удавалось протащить через границу, и тогда защитникам приходилось особенно туго.
Мне было страшно. Страшно, как никогда. Было страшно видеть лица т’эйхе, сила которых не предназначалась для военных действий и которые не могли защитить себя и своих близких. Страшно видеть матерей, которые сходили с ума, боясь, что их чада вдруг убегут к границе, или того хуже – враг придёт сюда. Страшно было самой. За себя, за Аарона, за оба моих народа – за людей и за т’эйхе. Смерть каждого из них – человека ли или т’эйхе – доставляла боль, пугала, заставляла сжиматься сердце.
Было страшно, но я должна была сделать хоть что-то. И не знала, что.
Со временем пришло осознание того, что даже если я лишу себя одного козыря для предстоящей схватки с королями и открою свою усиленную памятью Тантеров силу, вряд ли я буду особенно полезна. Сила есть, но умений обращаться с ней – никаких. Собственных навыков мне не хватит. А второе «я» слишком слабо, чтобы помочь. Если не исчезло совсем.
А бои продолжались. Они становились чаще и ожесточенней. Как бы ни были сильны т’эйхе, их было мало. Несколько тысяч, включая т’эйхе мирных кланов. И против миллионного народа людей и тысяч единиц их военной техники, выстоять было сложно.
За неделю боев погибло несколько десятков т’эйхе. Некоторых из них я знала. Среди них был Том.
Страх рос. Т’эйхе по возможности стремились убраться подальше от границы. Не выдержав напряжения, я сама позвала в свой дом, стоящий в достаточном отдалении, несколько семей. Но это было малой каплей, временной мерой…
Низкое небо, утяжеленное дождевыми тучами, нависало над поселением, грозя раздавить и без того испуганных народ. В кронах деревьях заунывно выл ветер. В соседних комнатах шумели приглашенные мной т’эйхе. Я не знала их, и, откровенно говоря, даже не пыталась узнать их имен. Все свое время я проводила в поселении поближе к границе, ища способ хоть как-то помочь Стражам, хотя слишком близко меня не подпускали. И сегодня ночью я нашла решение.
Большая часть Стражей видела меня, думала я, застегивая пуговицы на золотистой рубахе одеяния Старейшины. И наверняка им приказано не пропускать меня к границе любыми способами. На счет остальных т’эйхе Стражи могли быть уверенны – без надобности к границе никто не полезет. Только если ситуация будет действительно сложной, и другого выбора не останется.
И, тем не менее, я должна попасть к границе – к любой ее части. Конечно, многие могут и не узнать меня в лицо. Но прекрасно знают, что именно единственного Тантера пускать нельза. В то же время, и отказать они мне не посмеют, если я как следует настою на своем. По крайней мере, не должны. Будем надеяться, что имя Старейшины Тантеров действительно значит здесь много.
Облачившись в полный наряд, не считая мантии – она предназначалась только для собраний и торжественных церемоний – я вышла из дома. Несколько моих жителей ойкнув кланялись мне вслед – все-таки не каждый знал старейшин в лицо, и ни один из моих жильцов не знал, кто теперь возглавляет возрождающийся (хоть и в перспективе) клан. Полагалось узнавать только старейшину своего клана.
Сев в машину, я направилась к границе. К той ее части, где, на мой взгляд, должно быть меньше людей. На подступах к границе дежурили Стражи, готовые броситься на помощь в случае нападения или передать сообщения в поселение или из него. Один из них попытался остановить меня. Наши ауры соприкоснулись, и он отступил. А я выжала газ на полную – несомненно, он сообщит обо мне своему командиру – иначе быть не могло. И потому мне надо торопиться, чтобы Аарон не смог помешать моей затее.
Пятеро т’эйхе, проходившие вдоль стены на своем участке, оглянулись, заслышав шум двигателя автомобиля. Старший группы – это была молодая женщина – хотела напомнить мне, что граница больше не место для увеселительных прогулок. Но и она, пробормотав извинения, вернулась к прерванному занятию. Они не посмеют отказать верховному Тантеру. Что бы там ни было приказано их Командиром. Едва отряд воинов скрылся за поворотом заросшей густым кустарником дороги, я принялась за свое дело.
Отыскать подходящее место оказалось сложнее, чем я думала вначале. Ошибиться было нельзя. Любой неверный шаг – и поселение может остаться вообще без какой-либо защиты. Я водила рукой по плотной стене, ощущая, как кое-где она прогибается от легкого нажатия – то, о чем говорил пленник. Словно часть ее было затянуто тонкой материей, готовой лопнуть от любого сильного нажатия. Несколько раз, уже почти уверенная в правильности выбранного места, я сомневалась. Вновь шла вдоль стены, возвращалась к одному из выбранных ранее мест. Чтобы вновь засомневаться. Но вот стена под рукой прогнулась. Это было уже не маленькое отверстие, а достаточно большой проход – можно было без особого дискомфорта выйти за пределы купола и вернуться назад. Видимо через один из таких проходов и проникали люди, чтобы напасть на т’эйхе, не ждущих нападения.