У нее была еще вторая эскадрилья ЛАКов (именно поэтому она подставила левый борт), и она могла использовать их здесь, в Провале. С их поддержкой она смогла бы победить тяжелый крейсер даже без ракетных кассет, но в схватке с линейным крейсером этого будет недостаточно. И если бы каким-нибудь чудом ей удалось уничтожить такую махину, та в ответ так раскурочила бы "Пилигрима", что следующий корабль хевов взял бы его тепленьким.
- У меня на связи капитан Фушьен, шкипер, - сообщил Фред Казенс.
Хонор оторвалась от своих мыслей. Она жестом попросила Казенса задержать подключение и посмотрела на Дженифер Хьюз.
- Сколько хевам добираться до нас?
- Вероятно, еще часа три, - ответила Хьюз. - Я не знаю, что случилось с тем тяжелым крейсером - он снизил скорость и совсем исчез из поля зрения датчиков двадцать шесть минут назад, - но второй "Султан" приближается очень быстро. Он отслеживает наши излучения - и с устойчивым преимуществом в скорости он в конечном счете, нас догонит.
Хонор сделала глубокий вдох: все варианты прояснились с предельной жесткостью и простотой. Она мрачно подумала о том, что ее противником станет отнюдь не тяжелый крейсер, и махнула рукой Казенсу.
- Выведите на мой экран капитана Фушьен, - сказала она, и на экране связи вместо Чу возникло лицо Маргарет Фушьен.
- Спасибо, капитан..?
Гражданский шкипер запнулась, и Хонор криво усмехнулась. Действительно, прежде у них не было времени познакомиться.
- Харрингтон, капитан вспомогательного крейсера Ее Величества "Пилигрим".
Женщина на экране широко раскрыла глаза, но потом покачала головой, будто отгоняя прочь надоедливую муху.
- Каково ваше состояние, леди Харрингтон? - спросила она.
Ее датчики показывали выброс воздуха и водяных паров, что свидетельствовало о серьезном повреждении корпуса, а оптика обнаружила зияющие отверстия в левом борту и корме "Пилигрима".
- У нас по меньшей мере сто пятьдесят погибших, - решительно сказала Хонор. - У меня выведена из строя треть орудий левого борта и большая часть ракетных пусковых. Мы пытаемся восстановить ракетные установки, но надежды мало. И если вы надеетесь на то, что мы сможем отразить еще одного неприятеля, я боюсь, что вы ошибаетесь.
Произнеся эти слова, Хонор почувствовала, как в рубке повисла тишина. Ее офицеры уже все поняли, но решительность, с которой капитан признала это вслух, болезненным эхом отозвалась в душе каждого. На экране связи Фушьен сжала губы и прикрыла глаза.
- Тогда я вынуждена сказать, что у нас очень большие неприятности, миледи, - спокойно сказала она. -Мои гипергенераторы серьезно повреждены. Я не могу подняться в другую полосу, а шансы перейти на более низкий уровень составляют от силы процентов двадцать. Если нагрузка чуть увеличится, то вся система может отказать. А значит, мы тоже не сможем убежать от них.
- Ясно...
Хонор, усилием воли сохранив спокойное выражение лица, откинулась на спинку кресла, на которой тем временем устроился одетый в скафандр Нимиц. Благодаря связи с котом Хонор чувствовала страх, сковавший команду капитанской рубки (и то, как решительно они пытались его подавить), и задумчиво потерла бровь, ища выход из ситуации.
- В таком случае, - начала она, как вдруг в их разговор ворвался еще один голос.
- Это Клаус Гауптман! - выкрикнул голос. - Ваши гипергенераторы не повреждены - почему вы не можете взять наших пассажиров на борт вашего судна?
Губы Хонор превратились в тонкую нить, а взгляд стал жестким. Присутствие Гауптмана на борту "Артемиды" стало для нее полной неожиданностью, но грубое вторжение было настолько характерным для этого типа, что ей захотелось влепить ему оплеуху.
- Я говорю с капитаном Фушьен, - холодно сказала она. - Немедленно очистите канал!
- Черт знает что! - выпалил Гауптман, но все-таки сменил тон.
Хонор могла представить себе, как он борется со своим раздражением. Его голос стал заметно спокойнее, когда он заговорил снова.
- Мое присутствие на этом канале не препятствует вам говорить с капитаном Фушьен, - сказал он, - и мой вопрос остается в силе. Почему вы не можете снять нас с поврежденного корабля?
- Потому, - подчеркнуто холодно ответила Виктория, - что наша оптимальная емкость системы жизнеобеспечения - три тысячи индивидуумов. У нас на борту одна тысяча девятьсот членов экипажа, и наши системы также серьезно повреждены. Я сомневаюсь, что у меня хватит мощностей для поддержания нормальных условий для одних только моих людей на долгое время, не говоря уже об огромной толпе с вашего судна. Теперь либо очистите канал, либо заткнитесь, сэр!
Лицо Клауса Гауптмана покраснело от ярости, но он сжал зубы и перевел глаза с экрана связи, работавшего с отключенным изображением, на дочь. Никто другой не смог бы различить страх за сдержанным выражением лица Стейси, но он знал ее слишком хорошо. Он мог почти ощущать этот страх, и все внутри него кричало, что надо наорать на Харрингтон, пригрозить ей, запугать ее, подкупить, если это потребуется! - только бы обеспечить дочери безопасность. Но было что-то в глазах Стейси, что не дало сорваться с его губ угрозам и предложениям о подкупе, и глупый, жгучий стыд, которого он не испытывал практически никогда, смешался с гневом, когда он снова отвернулся к экрану связи.
- А теперь, капитан, - более спокойно продолжала Хонор, - каково состояние ваших систем жизнеобеспечения?
- Они в порядке, - ответила Фушьен. Только легкая грустная улыбка обозначила реакцию на то, как Хонор оборвала ее хозяина. - У нас повреждены три бета-узла, несколько спасательных шлюпок и десять процентов активной защиты, но все остальное - кроме гипергенератора - находится в приличной форме. Пока.
- Сколько у вас пассажиров?
- Мы сделали перекличку. У меня приблизительно две тысячи семьсот человек плюс команда.
- Понятно.
Хонор потерла кончик носа, чувствуя, как усы Нимица мягко щекочут шею, а его поддержка мягко прибавляет ей сил, и наконец кивнула.
- Ладно, капитан, вот что мы с вами сделаем. Я перемещу на ваш корабль весь второстепенный персонал, потому что у вас хватит на это мощности систем жизнеобеспечения. А потом...
- Минуту! - Клаус Гауптман, почти против воли, снова прервал разговор. - Что значит, вы переместите людей на это судно?! Почему...
- Заткнитесь, мистер Гауптман! - оборвала его Виктория. - У меня нет ни времени, ни терпения выслушивать ваши замечания, сэр!