Мое свадебное платье превратилось в лохмотья. Ночь верхом на боевом коне обтрепала юбки и испачкала их грязью. Я скривилась, когда на востоке появилось красное солнце, глаза устали от бессонной ночи, тело затекло. Камни и пляжи серого песка тянулись у моря, граница между Дифедом и южным Уэльсом. Как только пройдет свадьба, этих границ не останется, земли будут лежать в сердце растущих владений Короля-молота.
За одну ночь я оказалась дальше, чем когда-либо бывала. Вдали от подушек с гусиным пухом, от ковров в моей комнате. Вместо этого мой новый муж держал меня за талию, пока я раскачивалась в седле, в ушах постоянно звучал гул копыт. Морган остановил нашего коня, как только один из его солдат отсалютовал мечом. Король нахмурился.
— Почему замедлились? Мы уже на половине пути в Кэрлеон.
— Прошу прощения, сэр, — ответил солдат. — Всадники обогнали пеших солдат. Половина армии осталась в нескольких лигах позади.
— Значит, едем дальше всадниками! — рявкнул Морган. — Каждый миг промедления дает саксам пробраться глубже.
— Милорд, если позволите, — сказал солдат с поклоном. — Даже лошади устали и хотят пить. С таким темпом мы доберемся до саксов истощенными, вряд ли сможем и головы поднять, что говорить о мечах и щитах.
Морган скривился, посмотрел на солнце вдали на востоке, где уже должна была находиться его армия с ним во главе. Моя голова покачивалась, казалась тяжелой, как камень. Я едва выдержу еще хотя бы полчаса на этом коне. Морган крепче сжал поводья, готовясь ехать. У него были железная воля и выдержка. Мой будущий муж был готов ехать на коне до смерти, если так он попадет в нужное место быстрее.
Он не успел ударить бока коня пятками, я пошатнулась в седле, постанывая от боли в конечностях, которую я уже не могла скрывать. Я никогда не уезжала дальше пляжа за окном моей спальни. Морган потянулся ко мне, но все перед моими глазами было размытым. Он спешился и спустил меня с седла, резко сказал стражу:
— Дождемся остальную армию. Все должны набраться сил.
Если бы я могла двигать рукой, я бы благодарно перекрестилась. Морган, наверное, нес меня, потому что я не чувствовала ногами земли. Он опустил меня возле небольшой рощи. Сухой запах дубовых листьев и желудей смешивался с запахом мягкой травы подо мной. Веки стали тяжелыми, я поддалась с прекрасному забвению сна.
Мысли об отце омрачали мои сны. Я стояла на шахматной доске, подернутой туманом. Я не двигалась, словно была большой фигурой королевы, сделанной из камня. Всадники и друиды стояли вокруг меня, что я не могла пошевелиться. Большая фигура короля двигалась в тумане, гремя каменным основанием по земле, приближаясь ко мне, как бушующий поток. Но я не могла сдвинуться, хоть король и наступал, как ледник в тумане.
Я проснулась в поту, кровь шумела в ушах.
К моему потрясению, я лежала на большой подушке, на меня кто-то бросил одеяла. Я ущипнула себя до боли, чтобы убедиться, что это не сон. Все еще растерянная ото сна, я коснулась стенки чего-то, похожего на коробку, где теперь я оказалась. Пол покачивался, как у колыбели, а подушки внутри тесной коробки стали обретать смысл. Я была внутри паланкина.
За стенкой шли ряды копейщиков в железных шлемах. Солдаты южного Уэльса, воины короля Моргана. Четверо слуг несли мой паланкин по пыльной дороге посреди армии. Люди короля, наверное, положили меня сюда, после того как я отключилась у дубовой рощи. Где они нашли такую вещь в глуши? Я потрясенно заметила садящееся солнце в щель. Я проспала весь день? Руки и ноги болели, когда я села, слуги остановились. Шаги приблизились и остановились у стенки. Я сглотнула, ощущая опасность.
Открылось окошко, и показался бородатый мужчина, оказавшись со мной почти нос к носу. Я вздрогнула, но голос звучал знакомо.
— Миледи, вы в порядке?
Ахерн! Сердцу стало легче при виде знакомого.
— Ахерн, что ты здесь делаешь? И где мы? Что случилось?
— Миледи, нам все еще полдня идти в Кэрлеон и Кэрвент, куда, как я понимаю, мы направляемся. Ваш отец отдал приказы одному из копейщиков поехать за вами. Я вызвался. У королевы ведь должны быть свои люди, да?
Он улыбнулся и выпрямился. Хоть у него была другая мать, он был мне близок, почти как семья. Я вытянула руки и чмокнула его в щеку. Он покраснел, поправил щит и копье. Он видел, наверное, всего на пять лет старше меня, но он был закаленным воином. И то, что он был рядом, успокаивало меня.
Ахерн протянул деревянную коробочку в окошко.
— Вещица от отца, — объяснил он. — Чтобы вы помнили дом и долг, как он сказал.
Я открыла шкатулку, на клетчатой доске звякнули несколько черных и белых шахматных фигур. Я слабо улыбнулась, понимая, что так отец напоминает, что я должна держать глаза и уши открытыми. И все же эта игра связывала меня с ним. И замок отца был моим единственным домом. Да и отец не мог послать стража лучше, чем Ахерн. Я выглянула в окошко, чтобы вдохнуть свежий воздух.