Однако его все еще не покидала надежда. Найдется выход, не может быть. Хорошо, что это только перестрелка...
Послышался крик — короткий, жуткий. Справа на снегу корчился Язвицкий.
Валя, а за ней и Бессмертный бросились к нему. Язвицкий умирал. Пуля попала в шею возле самой ключицы. На полуоткрытых посиневших губах сначала показалась красная пена, а потом фонтаном хлынула кровь, окрашивая вокруг снег. Язвицкий попытался подняться, но тут же бессильно упал наземь.
Немцы начали стрелять чаще.
— Ну, хватит плакать! — резко крикнул ни с того ни с сего Бессмертный. Все, вздрогнув, переглянулись: никто не плакал.— Будем отходить. Первой пойдет Колейник. Надо соединяться с остальными. Быстро! Ползком!
Валя покорно забросила за спину сумку и поползла в сторону деревни. Не выдержала и оглянулась: распластавшись на снегу, шевелились человеческие фигуры. За ними чернели санки и убитый конь в оглоблях.
Валя ползла, а над нею тивкали пули, поднимая снег то справа, то слева. Каждую минуту она ждала, что ее настигнет смерть, и все ползла и ползла.
Теперь трудно было понять, что творилось в дерeвне. Когда Валя перебралась на другой конец, она уже никого не застала.
Валю пугала тишина. Но вот на соседнем дворе дал короткую очередь пулемет. Откуда-то ему ответили две автоматные очереди. Валя миновала длинный сарай, пробежала мимо забора и очутилась на просторном дворе.
Притаившись за срубом колодца, Сандро припал к пулемету. Валя, спрятавшись за углом дома, выжидала, боясь помешать. В этот миг она услышала, как засвистели пули, потом долетел треск автоматной очереди, и Валя с ужасом увидела, как с головы Сандро сорвало шапку, и он беспомощно ткнулся лицом в снег. Валя бросилась к колодцу.
Сандро поднял голову, по щеке его из-под уха стекала струйка крови. Затуманившиеся глаза глянули на Валю. Они не приказывали, не просили, а были безучастные, сонные.
Дрожащими руками Валя начала расстегивать сумку. Вдруг она заметила, что прямо на них по огороду бегут два немца, размахивая автоматами. Может, они не видели Валю, которая бросилась к пулеметчику, только бежали фашисты не остерегаясь, смело, во весь рост. И это вернуло Вале прежнюю силу и самообладание. Она приникла к пулемету. Смотрела, как, вскидывая ногами снег, приближаются немцы, как растут их фигуры, вот уже видны пуговицы на шинелях, раскрасневшиеся, потные лица.
Затаив дыхание — это было нелегко, сердце бешено колотилось в груди,— Валя нажала на спуск. Ее дернуло, оглушило, она уже ничего не видела перед собой, а пулемет все прыгал, поднимая ножками снежную пыль, словно хотел вырваться из ее рук. И вдруг затих. Валя не сразу поняла причину. Она, растерявшись, глянула туда, где недавно бежали немцы, но их не было видно. Валя подождала еще минуту, думая, что они снова появятся, но было тихо. И она опять бросилась к Сандро.
Сандро, закрыв глаза и стиснув зубы, тихо стонал, когда она вытирала с его лица кровь, а потом бинтовала голову. Он был белый, как снег, даже начал синеть, и Валя испугалась, как бы он не умер у нее на руках.
...Она совсем замучилась, пока дотащила Сандро к стогу сена, тому самому стогу, возле которого они останавливались ночью. По ней стреляли, но она не обращала на выстрелы внимания. Обламывая до крови ногти о смерзшееся сено, Валя выдергала снизу глубокую нору, осторожно вкатила туда Сандро, потом надела свой кожушок, на котором тащила его по снегу, замаскировала нору в стоге и огородами подалась снова в деревню.
В деревне не было никакого движения, она будто вымерла. Но так только казалось. Деревня только притаилась, насторожившись...
В том конце, где остался Бессмертный с группой, показался дым. Валю охватила тревога: немцы жгут деревню. Неужели все кончено? Она бросилась бежать.
Если бы она оказалась тут на пять минут раньше, то увидела бы такую картину.
Проваливаясь в глубокий снег, бежал по огородам невысокий партизан в солдатском бушлате. Гитлеровцы стреляли по нему, он падал, поднимался и бежал дальше. Наконец он добежал до небольшого сарая, видимо, служившего сеновалом, открыл дверь и влетел внутрь. Один из тех, что гнались за партизаном, зарядил винтовку обоймой с зажигательными пулями. Методично, с короткими интервалами, прозвучало пять выстрелов. Немцы ждали, пока над крышей в двух местах не показался дымок. Он рос, густел, колючий ветер крутил его, сбивая с крыши, но через несколько минут сквозь дым блеснуло пламя и стало разрастаться, набирать силу.